В воскресенье утром позвонил детектив О'Брайен и попросил к телефону Нив.
— Зачем она вам понадобилась? — резко спросил Майлс.
— Мы бы хотели побеседовать с девушкой, которая на прошлой неделе приходила убирать квартиру Ламбстон, сэр. У вашей дочери есть ее телефон?
— А, вот что. — Майлс сам не знал, почему он сразу успокоился. — Я сейчас спрошу Нив.
Минут через пять позвонила Це-Це.
— Нив, меня считают свидетелем. — В ее голосе слышалось волнение. — Можно я встречусь с ними у вас в половине второго? Я никогда раньше не давала показаний полицейским. Я бы хотела, чтобы ты и твой отец были рядом. — Она понизила голос. — Нив, они же не думают, будто это я ее убила, правда?
Нив улыбнулась.
— Ну что ты, Це-Це, конечно, нет. Приходи. Половина второго будет в самый раз. К двенадцати мы идем в церковь Св. Павла.
— Должна ли я им рассказать про этого противного племянничка, про то, что он таскал деньги и потом положил их обратно, и про то, что Этель угрожала ему лишить наследства?
Этель была поражена.
— Це-Це, ты рассказывала, что Этель злилась на него, но ты ничего не говорила, что она угрожала ему лишением наследства. Конечно, ты должна все рассказать.
Майлс ждал, пока Нив положит трубку. Он удивленно приподнял брови:
— Что все это значит?
Когда Нив передала ему разговор, Майлс только тихонько присвистнул.
* * *
Пришла Це-Це. На этот раз она была одета в старомодное платье и туфли без каблуков; волосы туго стянуты в аккуратный пучок; лицо, не считая наклеенных ресниц, почти без косметики.
— Этот наряд я одевала, когда играла экономку, которую судили за то, что она отравила своего хозяина, — пояснила девушка.
Через несколько минут появились детективы О'Брайен и Гомес. Майлс поздоровался с ними.
— Ни за что не подумаешь, что он уже не та шишка с Полис-плаза, 1.
Детективы откровенно заискивали перед ним.
Увидав Це-Це, О'Брайен был явно сбит с толку.
— Дуглас Браун говорил, что к ним приходила убирать шведка.
Он все больше выпучивал глаза, слушая, как Це-Це со всеми подробностями рассказывала ему, как она перевоплощалась в зависимости от того, к каким ролям ей приходилось готовиться в данное время.
— Тогда я играла горничную-шведку, — заключила она. — Я послала персональное приглашение Джозефу Паппу. В тот вечер эту пьесу ставили последний раз. Мой астролог сказал, что Сатурн был на линии пересечения с Козерогом, поэтому я находилась в хорошей профессиональной форме. — Це-Це печально покачала головой. — Но он не пришел. Точнее сказать, никто не пришел.
Гомес закашлялся. О'Брайен подавил улыбку.