С тех пор, как уснула моя красавица (Кларк) - страница 58

Она припомнила, как раздражен был отец, когда во время Рождественской вечеринки он обнаружил Этель Ламбстон в кухне, листающую книги Ренаты.

— Вы интересуетесь кулинарией? — полюбопытствовал он ледяным тоном.

Этель даже не заметила его раздражения.

— Вовсе нет, — сказала она беззаботно. — Я читаю по-итальянски и случайно заметила эти книги. Queste desegni sono stupendi.

Она держала в руках поваренную книгу, где рукой Ренаты были сделаны карандашные наброски. Майлс отобрал книгу.

— Моя жена была итальянкой. Я по-итальянски не говорю.

Это вот тогда Этель поняла, что Майлс вдовец и увивалась вокруг него весь вечер.

Наконец все было готово. Нив поставила готовые блюда в холодильник, прибрала и накрыла стол в столовой, старательно игнорируя Майлса, который смотрел телевизор в небольшом кабинете. Как только она закончила расставлять на буфете посуду, начались ежевечерние новости в одиннадцать часов.

Майлс протянул Нив бокал с бренди:

— Твоя мама тоже всегда гремела кастрюлями и тарелками, когда сердилась на меня.

Его лицо расплылось в мальчишеской улыбке. Это следовало расценивать, как извинение.

Нив взяла бренди.

— Очень жаль, что она не швырялась ими в тебя.

Они засмеялись. В это время зазвонил телефон и Майлс взял трубку. Веселое «Алло» сменилось его отрывистыми вопросами. Нив смотрела, как сжались его губы. Положив трубку, он сказал без всяких интонаций:

— Это звонил Херб Шварц. Один из наших парней работал прямо в шайке Сепетти. Его только что нашли в мусорном баке. Пока живой, но вряд ли долго протянет.

У Нив пересохло во рту. Лицо Майлса исказилось, Нив затруднилась бы даже сказать, что оно выражало.

— Его зовут Тони Витале, — продолжал Майлс. — Им он был известен как Кармен Мачадо. Они выстрелили в него четыре раза, и по идее он должен был быть уже мертв, но каким-то чудом выжил. Он хотел, чтобы мы кое-что знали.

— Что же? — прошептала Нив.

— Херб был в «Скорой помощи», и Тони сказал ему: «Нет заказа… Никки… Нив Керни».

Майлс закрыл руками лицо, словно желая скрыть его от взгляда Нив.

Нив уставилась на отца.

— Но ты же не думал всерьез, что он мог быть?

— Да, я думал, — голос Майлса почти перешел на крик. — Да, я так думал. И теперь, впервые за эти семнадцать лет, я смогу ночью уснуть спокойно. — Он положил руки ей на плечи. — Нив, они пришли задать Никки кое-какие вопросы. Наши ребята. И они видели, как он умирает. У этого вонючего сукина сына был сердечный приступ. Он умер. Нив, Никки Сепетти мертв!

Майлс обнял ее. Она могла слышать, как часто бьется его сердце.

— Тогда пусть его смерть сделает тебя, наконец, свободным, папа, — голос Нив стал умоляющим.