Подруги…
Две подруги из деревни не поделили олигарха. Одна не желала уступать, вторая приворожила. А тут и отрава. Привороты — еще та погань. Показания Белова будут в тему. И за уликами дело не станет.
Наверное.
И надо только сказать, чтобы поспешил, но почему-то язык словно прилип к нёбу.
— Я приеду, — Инга накрыла ладонью живот.
— З-зачем?
— Посмотрю. Да и онкоцентр был моим проектом, если ты не забыл.
По молчанию на том конце трубки Инга поняла, что забыл. И потом снова забудет, потому как не имеет это значения.
— Заодно и обрадую…
— Он передумал на тебе жениться, — это Белов произнес с нажимом. — Сказал, что готов договориться. На отступные… хорошие отступные, но…
Хорошие отступные?
Инга прикрыла глаза. И почему-то предложение это не показалось обидным. Наоборот… если взять… если взять не деньгами. У Красноцветова хватит сил потеснить отца, да и… если они начнут выяснять отношения, вспомнят старые обиды.
Им будет не до Инги.
Она же…
— Я приеду, — сказала Инга куда более решительно. — Не вздумай ничего предпринимать. Ясно?
Белов засопел.
…как бы не натворил глупостей.
— Я приеду, — Инга произнесла это куда мягче и ласковей. — Посмотрю и… мы подумаем, что предпринять, ладно?
…а если Белов начнет возражать…
Инга собрала листы бумаги, чтобы отправить их в шредер. Так оно вернее. Да, с Беловым она как-нибудь справится. В конце концов, он ведь хочет жениться на своей красавице?
Вот и пускай.
Олег вогнал топор в колоду и распрямился, потянулся, чувствуя, как ноют от боли мышцы. Но боль эта была приятной.
— Выпей, — Ксения поднесла воды, и Олег с радостью принял запотевший влажный кувшин. Вода в нем оказалась ледяною.
Сладкой.
— Осторожно, а то еще застудишься, — Калина, сидевшая на другой колоде, наблюдала за Олегом с насмешкой, а вот Ксения зарделась.
И отступила.
И…
И надо бы пригласить её. Но куда? В Москве он бы в театр позвал. Или в консерваторию. Подобных женщин по кабакам не гуляют, но исключительно по консерваториям. А в Лопушках тогда что? Тут консерваторий не наблюдается.
Построить-то можно, но… долго это.
— А я вам говорю, что ничего-то продавать не собираюсь! — раздался визгливый женский голос. — Отстаньте уже, ироды!
— Опять, — вздохнула Ксения и покачала головой. — Не успокоятся никак.
— Кто? — Олег тоже на голос повернулся и сощурился подслеповато. Солнце било прямо в глаза, и ладонь, приставленная к голове, мало помогала.
— Да… эти… риэлторы, — Калина встала. — К тетке Марье теперь пришли.
— Папа их прогнал, — Ксения поставила кувшин рядом с колодцем. — Но сказал, что цепкие, не отстанут.