— Инга… ты… тут… такое! — выдохнул Белов.
— Какое?
…девица вновь была в положении, кажется, твердо вознамерившись привязать к себе Белова. А он и не возражал. Прикупил еще одну квартиру, между прочим, на деньги Красноцветова. И счет открыл. Ребенку. Но вновь же не за свои.
— Он свихнулся! — это Белов произнес с придыханием и, как показалось, восторгом. — Нет, он совершеннейшим образом свихнулся!
— Неужели?
— Он живет у какой-то старухи, колет ей дрова, ремонтирует курятник, а тут вообще заявил, что пойдет в местный совет от округа.
— Даже так? — в душе вспыхнула искорка интереса.
— Собирается заняться ремонтом местной водонапорной башни или станции, я так и не понял, а может, всего и сразу. Еще тут стройка рядом, велел собрать информацию…
— И что плохого?
— Больницу свою открывать собирается.
— Больница — это хорошо.
— Это дорого! — возмутился Белов. — Тем паче такая, какую он хочет! Мы ведь все просчитывали и сочли проект нерентабельным, а он теперь решил в благотворители податься.
— С чего? — теперь Инга заинтересовалась по-настоящему. Красноцветов производил впечатление… да обыкновенное.
Расчетливый хитрозадый делец, как папочка. Двуличный. Способный играть на публику удобные роли, а на самом деле… подонок.
Как папочка.
Инге и задышалось легче. А проект она помнила. Да что там, помнила. Она его и подсунула, не особо надеясь, все-таки вложений он требовал немалых. И удивилась даже, когда его приняли в разработку.
И не удивилась, когда проект закрыли.
А теперь вдруг…
— Влюбился он.
— В эту… как там её… — Инга сделала вид, что запамятовала, хотя ни одна женщина не забудет имени соперницы.
Калина.
Узколицая темноволосая красивая настолько, что поневоле начинаешь ощущать рядом собственную неполноценность. Особенно, когда папочка взгляда с нее не сводит.
Сволочь.
— Не Калина, новая какая-то девица, — Белов дышал часто, возбужденно. Кажется, его распирало от новостей. — Явилась тут… ты бы видела!
Инга не видела, и её это радовало.
— Ничего особенного, этакая типично деревенская бабища… — он вздохнул, как показалось, с притворным сожалением. — Высокая и с сиськами.
Допустим, сиськи у Инги тоже имелись.
— А он… просто в лице меняется, когда её видит. С Калиной такого не было. Тут же словно обухом по голове ударенный.
Инга закрыла глаза.
Любовь?
У Красноцветова и любовь? Надо же, случаются чудеса… в любовь он не верил, впрочем, как и сама Инга, а тут вдруг… может, приворожили? С одной стороны, конечно, вполне вероятно, с другой… с другой выгодно. Разве не интересная ситуация?
— И подруга этой вот самой Калины… я узнавал. Сирота. Живет с отцом… — продолжал вещать Белов, а Инга думала.