Только в последний раз, когда я его видел, у него не было двух голов.
В этот гроб я уже заглядывал – на похоронах, и он совершенно точно был занят одним человеком. Я терялся в догадках, кто еще лежал в гробу и как он туда попал.
Второй череп был меньше, хотя находился в той же степени разложения. Его обтягивала плотная, задубевшая кожа. Он был перевернут вниз лицом, челюсть утыкалась в когда-то белую подушку, так что я видел зубчатую дыру в затылочной части, трещины тянулись от нее к ушам. Выстрел или удар, я не мог определить, но, разумеется, после такого не выживают. Теперь, глядя внимательно, я заметил светлые тонкие кости – позвоночник – рядом с большим скелетом. Ребра их переплелись в процессе разложения плоти, и это объясняло, почему я сперва подумал, что некоторые кости тоже начали распадаться, а они на самом деле были от другого трупа.
Я внимательнее осмотрел позвоночник, спустился взглядом до поясницы, согнутых коленей, стоп (маленькие птичьи скелеты), подсунутых под бедра большого скелета, будто малыш искал защиты, прятался, цеплялся за взрослого. Это напоминало знаменитую обложку журнала «Роллинг Стоунз» с Йоко Оно и Джоном Ленноном. Каковы бы ни были мои познания в биологии, один аспект во всей этой сцене был неоспорим. Небольшой размер костей. Второй скелет принадлежал кому-то маленькому. Юному.
Майкл привез сюда гроб, чтобы показать мне это: тело ребенка, свернувшегося калачиком рядом с костями полицейского. Теперь нужно выяснить зачем. Только я сделал шаг к двери…
Как фургон тронулся с места.
От первого толчка я лишь слегка качнулся назад на пятках. Желудок пружинисто подпрыгнул, а весь организм попытался соединить вновь обретенную скорость движения в пространстве с прикованными к месту ногами. Поскольку я пребывал в полумраке, моему мозгу потребовалась пара секунд, чтобы порадоваться, что я все еще нахожусь в равновесии. Я двинулся вперед на подгибающихся ногах. Идти было всего несколько метров, но хочу предупредить вас: случившееся дальше произошло за считаные секунды. Раздалась серия настойчивых ударов в стенку фургона.
– Эрни, вылезай из этого чертова фургона! – Женский голос.
Я не мог различить: это Эрин или София.
Я попытался поднажать, силясь сохранять равновесие. У меня было странное ощущение, словно я иду вверх по холму, а это означало, что фургон двигается вперед и вниз, а я иду в противоположную сторону, к задней двери. Брезентовые стропы, висевшие на стенках, наклонились к кабине. Стук по борту продолжился, но громыхание колес, ускорявших вращение, заглушало сопровождавшие его голоса. Хотя мне было ясно, что они говорят: «Быстрее». Я уже и сам догадался. Фургон катился с горы. И ближайшее место, где поверхность была ровной, находилось посреди замерзшего озера…