Конечно, она была на добрый десяток лет моложе моей матери и в последнее время начала сюсюкать, говоря об Одри. Кэтрин ни в коем случае не делала это в насмешку и не разыгрывала озабоченность, но было ясно: она считала, что моя мать сдает.
– О! – торжественно соглашаясь, произнес я. – Ты права. Давай дождемся еще нескольких трупов. – Потом я вспомнил, что обещал Энди не принимать все близко к сердцу. В конце концов, Кэтрин всего лишь пыталась помочь. Я смягчился и объяснил: – Мне нужно защищать Майкла, и поэтому я должен собрать как можно больше сведений. Рано или поздно мне все равно придется с ней поговорить.
Кэтрин угрюмо согласилась с моими доводами.
– Только постарайся не утомлять ее. – И снова мою тетку волновала хрупкость здоровья, а не счастье Одри. – Если она вообще станет говорить с тобой, чего, вероятно, не случится.
– Я должен попытаться.
– И какой подход ты применишь?
– Не знаю. Начну пресмыкаться? – Я пожал плечами. – Она все-таки моя мать. Нужно как-то пробиться к ее материнским чувствам.
Кэтрин засмеялась. Трудно было определить, жестокий это смех или сочувственный, но она убрала руку с моего плеча, больше не удерживая.
– Если это весь твой план, надеюсь, ты привез с собой «уиджу»[6].
Одри сидела в библиотеке в обитом красной кожей кресле с высокой спинкой и листала роман Мэри Уэстмакотт, но вряд ли читала его. Идеальное место для развязки. Несмотря на слово «Библиотека», написанное на дверях, это помещение было настоящим кошмаром для любителей чтения. Здесь было множество книг в мягких обложках – заплесневелые, поврежденные водой, с ломкими, как картофельные чипсы, страницами, они заполняли полки, сколоченные из старых деревянных лыж и сноубордов. В каменном камине, который расхваливали авторы рекламного буклета, голодно потрескивали угли; архитектор, похоже, совершенно не подозревал о горючести книг. Из-за огня в комнате было слишком жарко, но зато меньше, чем в других помещениях отеля, пахло сыростью. На каминной полке не лежали пистолеты, ничего чеховского, но меня сильно потянуло на убийство при виде чучела голубя и медали в рамке под стеклом, которые имелись там вместо настоящего оружия.
Заметив меня, мать закрыла книгу, встала и повернулась ко мне спиной, притворившись, что занята перебором остальных книг на полке из сноуборда.
– Одри, – окликнул ее я, – ты не можешь игнорировать меня вечно.
Она сунула книгу на полку – не на то место, по-моему, раз уж Мэри Уэстмакотт – псевдоним Агаты Кристи, но что значит имя? – обернулась и недовольно сдвинула брови, заметив, что я преградил ей путь к выходу.