Одна тля вздумала попутешествовать, ушла от своей компании, поднялась по веточке кверху да запуталась в случайно протянутой каким-то бродячим паучком паутине, не выдержала длительного пленения, поникла. Ее нашел муравей, быстро распознал, что коровушка уже не дойная, помял ее челюстями. И жалкий остаток поспешно потащил в свой дом. Не пропадать же добру попусту!
Другой муравей нашел среди тлей пустую личиночную шкурку. Постукал ее усиками, схватил, вытащил, помял немного, как бы решая трудную задачу — стоит ли нести такую добычу в муравейник, побродил вокруг и бросил.
Потом и на других деревьях я нахожу тоже тлей. Всюду они сидят скоплениями только на галлах листоблошек, даже там, где веточки саксаула еще зеленые. Видимо соки, содержащиеся в галлах, гораздо вкуснее, чем в веточках растения.
Не думаю, что хозяевам галла — крошечным личинкам листоблошки была польза от своих непрошеных нахлебников. Галлы с тлями явно отставали в росте и, возможно, в них личинки хозяев погибали.
Еще десяток километров, и глухой промежуток кончился. И вот вдали крошечный поселок Бозарал, полузаброшенные баркасы, старые лодки, катера. Отсюда одна дорога ведет в сторону дельты реки Или. Но там совсем другой мир. Другая, торная, дорога направлена в село Караой, а оттуда на асфальт к Баканасу.
Кончилось наше последнее путешествие. Немного жаль и печально расставаться с этим краем.
Я перебираю в памяти наши путешествия. В Сарыесик-Атырау мы собрали немало интересных насекомых, обработкой которых займутся специалисты соответствующих групп, провели некоторые наблюдения над их биологией — об этой специальной части нашей работы здесь меньше всего говорилось. Нам удалось разыскать городища и уточнить на карте их положение. Неожиданно я вспоминаю городище «Деревянная нога», прямую линию из полуистлевшего саксаула от одной из его стен.
— Послушай, Николай! — спохватившись, обращаюсь я к своему спутнику. — А не может ли та линия из саксаула на земле быть ориентиром, допустим, указателем направления на что-то особенно примечательное, оставленное древними жителями этого края.
— Да, действительно так! И как мы об этом не догадались прежде! — отвечает с огорчением Николай.
— Хорошая мысль всегда приходит с запозданием! — успокаивает Ольга.
И тогда я думаю, о том, что не все удалось довести до конца. Остался незавершенным наш маршрут до Каратала, не удалось найти городище с бронзовым котлом, наверное уже засыпанное песками, не найдена дикая или одичавшая пшеница. Таинственный обитатель высыхающего озерка на такыре, условно названный легендарной рыбой прототоптером, — тоже нераскрытая загадка. Сколько же интересного могли бы дать поиски следов деятельности человека — обитателя покинутого края. Но я успокаиваю себя: незавершенные дела и интересные путешествия никогда не забываются, и, чем больше проходит времени после них, тем сильнее тянут вновь побывать в знакомых местах и вновь прикоснуться к неразведанному и загадочному.