Там, откуда ушли реки (Мариковский) - страница 15
Когда-то пустыня кормила множество животных. Песчаные пустыни, в том числе и Сарыесик-Атырау, представляют собой превосходное пастбище. Здесь очень разнообразная и питательная растительность. Животные особенно охотно поедают маленькую песчаную осоку, песчаный злак, селин, живородящий мятлик, тонкостебельный астрагал, а зимой также веточки саксаула. Но самое большое богатство — пустынная осока. Она и зимой поразительно хорошо сохраняет питательность и представляет собой идеальное «сено на корню». Если летом от чрезмерной жары и сухости это растение высыхает, то после первого же дождя оживает и начинает зеленеть.
Особенно хорошо приспособлен к жизни в пустыне верблюд. Он ест даже низенькую кустистую эфедру, саксаул, джузгун, песчаную акацию, сухие листья ферул, а оказавшись в рощице деревьев, ощипывает листья лоха и туранги. Глядя, как он ловко дотягивается до ветвей деревьев, невольно думаешь, что природа не случайно одарила верблюда подобно жирафу длинной шеей. Добавим к этому еще то, что верблюд может прожить без воды 17 дней, теряя за это время до 35 процентов веса, а истощенный от жажды, может выпить за 10 минут более 100 литров воды.
Географ Н. Н. Пальгов, побывавший в этих краях в 30-х годах нашего столетия, в своей книге «Природа Казахстана в очерках и картинах» (Алма-Ата, 1950) сообщает, что пустыня Сары-Ишикотрау вдоль и поперек изрезана караванными тропами. Ныне от караванных троп не осталось следов. На барханах их занесло песком, на такырах и солончаках они заплыли от дождей. Колодцы засыпало песками, теперь на их месте сооружены новые, добротные, с бетонированными стенками, со специальными моторами для подъема воды. Мы постоянно пополняем из них свои запасы воды и рады, что захватили веревки и резиновые ведра, они очень пригодились. Колодцы построены недавно, и дороги, по которым мы блуждаем, проложены их строителями.
Так и едем мы то по такырам, то через барханы, то к колодцам, то неизвестно куда. Но наконец… Ура! Справа от дороги видим обрывы и под ними густой лес из каратуранги и высокого саксаула. Это и есть один из баканасов — сухоречье, по которому когда-то катила свои воды река Или.
Растения пустыни: джузгун, солянка и песчаная акация
Река ушла очень давно, несколько столетий назад. Местами ее русло хорошо сохранилось, хотя кое-где песчаные бури сравняли ее бывшее ложе, но время не успело изгладить следы процветавшей здесь жизни. Обрывистые берега изрешечены старыми, большей частью обвалившимися, норками грызунов. В одном месте я вижу остатки колонии береговых ласточек. Когда-то очень давно эти изящные птицы без устали носились здесь в воздухе, планировали над водой, прикасаясь к ней на лету своими крошечными клювиками, утоляли на лету жажду. Еще я вижу берег, густо-густо изрешеченный маленькими норками, и раздумываю, кто бы мог так сделать. Потом вспоминаю: такие норки роют личинки веснянок. Они селятся в мокрых берегах. Сейчас странно видеть следы их работы в сухой и безводной пустыне.