Но почва, какая она твердая! Пожалуй, надо рыть у основания обрывчика, там песок.
Вскоре от усиленной работы стало жарко. Взобрался на пригорок, присел отдохнуть. Издали донеслись резкие, отрывистые звуки. Это, наверное, сычик. Крик повторился, но совсем в другой стороне и дальше. Вдруг над горизонтом появилось какое-то светлое желтое пятнышко. Вот оно стало ярче, больше. Мои помощники догадались: жгут костер на бархане. Только почему оно позади моего пути? Засек направление по яркой звезде, пошел через бугры, задевая за кусты и валежины, и вскоре подошел к биваку. Хорошо оказаться дома!
Пока я бродяжничал по сухоречьям, Николай поймал несколько небольших и удивительных, с черными мохнатыми крыльями бабочек. Они, так же как и сеноеды, были оживлены зимой в пасмурную погоду. Потом мы узнали: эта бабочка была известна только в Туркмении, где также летает в саксауловых зарослях зимой. Она очень редка, образ жизни ее неизвестен.
Почему в пустынях такой жаркой страны, как Средняя Азия, могли оказаться зимние насекомые? Много бодрствующих насекомых в предгорьях Тянь-Шаня. Недавно я нашел удивительного комарика, незадолго до этого обнаруженного в Гималаях. В сложной системе насекомых для него пришлось выделить новое семейство, род и вид. Потом мне встретилась зимняя мушка-горбатка. Она до сих пор не описана. Зимой бодрствует много различных ветвистоусых комариков. Некоторые из них летом находят условия для жизни только высоко в горах, у самых ледников. По-видимому, зимние насекомые — остаток той фауны, которая жила в холодном климате ледникового периода. При потеплении на земле многие представители этой фауны вымерли, часть же их приспособилась жить зимой.
Прежде чем улечься спать в жарко натопленной палатке, у весело горящего в каминке саксаула, мы совещаемся. Что делать: ехать ли обратно или попытаться продвинуться вперед? Причина нашего беспокойства — бензин. Хватит ли его на обратный путь? Хотя бы до дороги? Благоразумнее было бы возвратиться назад. Но, судя по всему, где-то совсем недалеко от нас должны быть остатки древнего города Актам — «Белые развалины», и всем нам так хочется туда добраться! Рано утром мы продолжаем свой путь.
Наша дорога стала едва заметной. Но вот — очередной колодец. От него отходят несколько дорог. Все они старые, давно неезженные, и ни одного свежего следа машины. Зато всюду изящные следы джейранов, более грубые отпечатки копыт сайгака, следы волков, лисиц.
Барханы ушли к востоку, пустыня становится ровнее, и растительность на ней беднее: жалкие деревца саксаула, приземистые и корежистые кустики солянки-кеурека. Иногда далеко на горизонте видна вышка.