— Это правда? Райле можно спасти?! Но придворный лекарь сказал…
— Придворный лекарь — напыщенный болван, милая племянница, — Тилен небрежно махнул рукой, и только сейчас я заметила у него под плащом сумку. Дядюшка порылся в ней, вытащил на свет три бутылочки — белую, голубую и зелёную. Поймав мой вопросительный взгляд, охотно принялся объяснять:
— Белая — это Очищение. Яд глубоко проник в организм Райле, нужно очистить его, и на это уйдёт часа три, не меньше. Голубая бутылочка — Восстановление. Постепенно поражённые ядом органы обрастут теми клетками, какие они потеряли. Это ещё три часа. И, наконец, зелёная — Исцеление! В течение часа Райле станет бодрой и полной сил, встанет с постели и забегает, как молодая, — говоря всё это, Тилен поставил две последние бутылочки на комод, а первую откупорил и торжественно поинтересовался, склонив голову набок:
— Могу я начинать лечение, милая племянница?
Я безмолвно кивнула. Да, не исцеляющий артефакт Вайридерис, как я в глубине души надеялась, но тоже неплохо. Тревога отступила, и это был знак, что Тилен готовится сделать всё правильно.
— Не знаю, откуда вы взялись, господин лекарь, — улыбнулась Райле, чуть приподнявшись на своём ложе, — но спасибо вам за надежду.
С этими словами она выпила всё содержимое белой бутылочки, которую ей подсунул Тилен.
— Замечательно! — Он выдернул из-под плаща вышитый платочек и вытер им губы Райле. — Как себя чувствуете?
— Уже лучше, — отозвалась старая служанка, а Эсимэ взволнованно пробормотала:
— Вы, наверное, и вправду какой-то чудотворец!
— О нет, — усмехнулся он, — всего лишь Тилен Безродный.
И вновь дядя полез в сумку, извлёк песочные часы — побольше, поменьше и совсем маленькие, — и все три склянки с песком установил на комоде.
— Итак, меня ждёт бессонная ночь, — провозгласил он, — но зато она закончится победой! Милая девушка, как ваше имя?
— Эсимэ.
— Удивительное имя, да и сами вы красавица, — услышав эти немудрёные комплименты, Эсимэ захихикала, а Тилен живо продолжал:
— Будьте так добры, Эсимэ, попросите вон того мрачного стражника с узким лицом никого к нам не впускать. Даже самого альгахри. Скажите, что это решение госпожи Тэн, что она прощается с любимой служанкой и не желает, чтобы её покой нарушали. Поняли?
Девушка кивнула и выскользнула за дверь, чтобы передать эти слова Арену, а я сухо заметила:
— Недурно ты распоряжаешься от моего имени, дядя.
Тилен посмотрел на меня ясными зелёными глазами; в свете пламени из очага его волосы тоже казались сотканными из огня.
— Делаю всё, чтобы нам не помешали, милая племянница. Хотя это маловероятно, у меня не было таких видений.