— Да, я задержался. Мы должны были провести обряд погребения отца… костёр, прощальные речи… всё как положено.
Он сделал паузу и уронил:
— Теперь я — глава рода Илль.
Замок-Артефакт издал какое-то сдавленное восклицание и умолк. Наступившая тишина была оглушающей. Обряд погребения… костёр… Керфен из рода Илль мёртв?!
— Но как же так? — Хэльгрен был изумлён не меньше моего. — Дракон — и просто умер? Как болеют и умирают люди? О, простите, — опомнился он, и я буквально ощутила, как наш гость огорчён собственной бестактностью, — я искренне вам сочувствую…
— Благодарю, — ровным тоном произнёс Дэйн, но смотрел он не на Хэльгрена, а на меня. — Роника… я вижу, что ты тоже потрясена, и позже мы с тобой кое о чём поговорим.
Я не смогла ответить. Со мной творилось странное: моё сердце, моя нить требовали обнять Дэйна и утешить его в горе, а разум… он был холоден. И напомнил, что мне не должно быть дела до боли и невзгод дракона — моего врага.
— Роника, с тобой всё в порядке? — Дэйн подошёл, коснулся моей руки. Я сосредоточилась — кажется, он хотел прочитать мои мысли. Нет уж, чудовище крылатое, ничего у тебя не выйдет! Мысленно представила, как выталкиваю его призрачную фигуру из тёмного лабиринта, и Дэйн заинтересованно нахмурился.
— Я смотрю, пока меня не было, кое-кто тренировал…
Он тут же резко оборвал себя — видимо, вспомнил, что в комнате ещё находится Хэльгрен, а ему мою тайну знать нельзя.
— Да, — пробормотала я, глядя Дэйну в глаза. — Всё именно так, как ты решил. И не беспокойся… я в порядке, просто очень сильно волновалась за тебя.
А вот сейчас следовало обнять его и спрятать лицо на его широкой груди, что я и сделала. Дэйн стал привычно перебирать мои волосы, и я прошептала, до боли сжимая веки, чтобы не заплакать:
— Мне очень жаль, что твой отец умер, Дэйн. Очень жаль.
— Мне тоже, — глухо ответил он.
Позже, когда мы остались одни — Хэльгрен ушёл в библиотеку, — Дэйн извлёк из-за пазухи бутылочку с чем-то багровым и засохшим на дне. И пояснил в ответ на мой недоумевающий взгляд:
— Кровь отца, которую я успел взять. Если Сиальда и её любезные сыночки думают, что я ничего не заподозрил, то напрасно.
— Они отравили его? — Я поднесла руку к губам. Поистине Гэрхол был прав, и драконы — настоящие чудовища, если они могут совершать такие злодеяния!
— Пока неизвестно, — Дэйн вновь спрятал бутылочку, — но я надеюсь, что очень скоро узнаю правду. Хорошо, что я нарисовал небесный дворец — как чувствовал, что мне пригодится эта картина!
Картина. Я досадливо закусила губу, вспомнив, что не поставила на место холст с лесным пейзажем и не закрыла его покрывалом. Но может, Дэйн в его состоянии не обратит на это внимания?