Он наливает себе бренди. И беспокоится. Увы, на экране он в точности соответствовал отзыву, который услышал от Сьюзан. Он помешивает молоко, хмурится, вспоминает взволнованный отзыв в утреннем номере «Таймс». «Для сериала, который до этого отличался лишь беззастенчивой вульгарностью, его игра пугающе интеллектуальна и тонко прочувствована». Его работу охарактеризовали так, словно он не имеет никакого отношения к «Тимберлендз». А он никогда и не думал иметь к ним какое-то отношение. Он пытался играть так же грубо, как и остальные актёры. Но у него так не получилось. Увы, это может положить конец его съёмкам в «Тимберлендз», а ведь тогда затея с пекарней окажется далеко за пределами осуществимого.
Над поверхностью молока занимается пар. Судьба продолжает шутить с ним — раньше он никогда не играл достаточно хорошо, чтобы выделяться. Теперь, когда посредственность — единственное, что от него требуют, он выделяется. Но это не смешно. По краям молока появляются пузырьки. Он снимает кастрюлю с огня и выключает горелку. Он наливает молоко в одну из кружек, размешивает шоколадный порошок. И слышит голоса. Голоса живые, это уже не телевизор. На крыльце слышатся шаги. Сдвинув брови, он ставит кастрюлю на плиту и выходит в коридор.
— К нам кто-то идёт, — говорит Сьюзан.
— Слышу, — говорит Джуит. — Кто бы это мог быть?
Разумеется, это Молодой Джо Пфеффер, Питер-Пол и девочка, похожая на Фрэнсис Ласк. Вечер похолодал, поэтому они пришли в куртках. Щёки Питера-Пола раскраснелись, как у младенца с рождественской открытки. У девочки и тщедушного Джо покраснели носы.
— Вы были великолепны, — смущённо усмехается Молодой Джо.
В руках у него большая круглая коробка.
— Великолепны, — с такой же смущённой усмешкой вторят ему ребята.
— Мы придумали, как отметить, — говорит Молодой Джо.
— Мы принесли вам торт, — говорит девочка.
Питер-Пол поднимает тяжёлую зелёную бутылку. Тусклый свет крылечного фонаря заиграл на ней огоньком. — И шампанское, — говорит он.
Джуит, наконец-то, приходит в себя от удивления. — Проходите, — говорит он.
Он обеспокоен, тем как к гостям отнесётся Сьюзан. Следом за ним гуськом они входят в гостиную, не видавшую вечеринок уже многие годы. Он зовёт Сьюзан:
— Это Пфефферы. Из пекарни. Они в праздничном настроении. Составишь ли ты нам компанию?
Он принимает из рук Джо Пфеффера круглую коробку, в которой находится торт. Отодвигает ногой обёрнутый фольгою горшочек с цветком, только что принесённый Элизабет Фэйрчайлд, и ставит коробку на чайный столик. К своему удивлению, он слышит из коридора приближающиеся шаги Сьюзан. Клак-клак. Клак-клак. Она появляется в прямоугольном дверном проёме. Позади неё открыты застеклённые двери в столовую, где стоит ткацкий станок. Она улыбается. В толстых стёклах её очков появляются отблески лампы, и её лицо становится похожей на фонарь из тыквы для Дня Всех Святых. — Привет!