Ну и ладно.
– Я кое-что нашла, – подала голос Тинни.
Как ни удивительно, она до сих пор ухитрялась держать себя в руках. Книга, которую она мне протянула, называлась заманчиво. «Оборотни: чудовища в людском обличье».
Вскоре выяснилось, что название – самая занимательная часть этой книженции. В ней описывались только случаи превращения людей в волков, медведей, кошек и прочих, в том числе мифических, животных. Умение управлять превращением – будь то в орлов, змей и т. д. и т. п. – приписывалось исключительно богам и демонам. Это что же получается: я опять связался с богами? Благодарю покорно.
Тама даже не пыталась заглянуть в книгу, не говоря уж о том, чтобы читать у меня через плечо. Она что, неграмотная? Может быть; неграмотных хватает, особенно среди женщин. Лично я научился читать и писать потому, что это – замечательный способ убить время между атаками врага. На фронте многие грамоту освоили. Со временем все приказы стали отдавать в письменной форме. В конце концов, грамотные карентийцы оказались сильнее неграмотных, в большинстве своем, венагетов.
Но это было на войне. А ныне карентийские владыки забеспокоились, начали подозревать, что совершили изрядную глупость, допустив простой народ к грамоте и книгам. Образованность ведет к тому, что в головы подданных проникают всякие бредовые идейки. Книги позволяют разным парням, которых и на свете-то давным-давно нет, передавать грядущим поколениям свои крамольные мысли.
Поговаривают, что и крестьяне стали тайком учить своих детишек грамоте. Нынешнее вольнодумство грозит распространиться на все общество и подорвать государственные устои.
Но девушек по-прежнему грамоте не учат. Тинни – исключение; ее научили потому, что кому-то требовалось вести книгу учета. В семье Тейт каждому найдется дело; своей деловитостью они порой напоминают гномов, ей-ей.
Некоторое время спустя Тама сказала:
– Гаррет, я птица дневная. И встала сегодня рано. Пора ложиться.
Я рассеянно кивнул. Ее это, естественно, не устроило.
– Гаррет, я хочу спать. А если я оставлю вас без присмотра, Маренго меня убьет.
– А…
– Я покажу вам ваши комнаты. Надеюсь, вы не удерете среди ночи с фамильными драгоценностями.
Красться на цыпочках мимо громовых ящеров, да еще без света? Вот Венейбл порадуется.
Вслух я ничего говорить не стал, ограничился кивком. Тинни не оценила моей сдержанности, приняла ее за трусость, и я удостоился презрительного взгляда.
Значит, комнаты. У каждого своя, и дверь закрывается на засов, и никто не знает, где все остальные…
Меня поселили первым. Быть может, из тех соображений, что Тинни вряд ли пойдет бродить по коридорам. В отличие от буйного Гаррета.