Поэтому мы её расседлали и, забросив своё добро на лошадей, объехали лежащую поперёк дороги сосну и поскакали прочь с места боя. Повозку мы бросили, убитых оставили лежать, а в награду для тех, кто их найдёт, оставили все личные вещи убитых. Даже пистоль и сабли боевых холопов не стали забирать.
Стоили они копейки, а лишний груз тащить на себе, право, не стоило. Пусть думают, что все погибли. Трупы следовало похоронить, и местным крестьянам повезёт, если они разбогатеют от этого. Даже одну лошадь оставили, которая повредила себе ногу в бою. Хлестнув коней, мы двинулись дальше, направляясь в Смоленск.
Туда мы приехали дня через три. Заплатив подорожную пошлину и представившись заморскими купцами, мы заселились на постоялый двор. Разместившись в нём, вызвали множество разговоров о себе и, не обращая на это внимания, отправились на рынок.
Народу на базаре было много. Все толкались, орали, смеялись, торговались, но на нас все обращали внимание, особенно на меня.
— Подходи, иноземец, покупай всё, что видишь! Не жалей серебра, будешь счастлив, как и я!
— Так у тебя только платье женское, да бусы, да серьги.
— Так и что? Невесте своей, али жёнке купишь, — отвечал бородатый, но ещё молодой торговец, поблёскивая хитрыми сорочьими глазами. — А ты по-русски-то говоришь складно, но не чисто, и откуда только словечки такие выдумываешь? Кажется, что русские, а на слух нерусские.
— Не бери себе в голову то, о чём тебе знать не должно, купец! — резко ответил я.
Афоня, стоявший позади меня, решил тоже вступить в разговор.
— Попридержи свой поганый язык, купчишко, коли с заморским боярином разговариваешь. У него таких безделушек, как у тебя, тысча! А то и поболее будет.
— О то ж я по своему скудоумию гутарю, по вам и не понять, какого вы прибытку. А вы откуда? С какой страны иль стороны?
— Далёче отсюда. По нужде приехали.
— Так, а что по торгам ходите? Что за нужда? О то я и пособить чем смогу? За деньги и ворогу помогу! Ступайте к воеводе, коли нужда привела. Он и вопросы все ваши решит, и торговлю наладит, если есть чем торговать.
— То не твоего ума дело, — отрезал Афоня. — Ты на свои горшки смотри, а не на наши дела.
— Так вы сами сказали, — развёл руками купец. — А я вам и посоветовал. А как же иначе?
Я спокойно слушал препирательство двух русских, обдумывая их слова для себя. Потом, всё же, решился.
— Даю тебе серебра горсть, если с воеводой сведёшь и поможешь нужду мою решить. Берёшься?
— А какова нужда? — сразу откликнулся торговец.
— Людей нанять оружных, да готовых ехать в дорогу дальнюю. Тем, кому здесь уже свет не мил, да не держит ничего.