— Хорошо, поверю пока на слово. Да узнаю сразу, как проговоришься. А что Филоний об этом думает?
Дьяк сделал знак, чтобы я его отпустил. Я убрал магическую удавку. Он потёр горло рукой и сказал: — Я сейчас доложу воеводе. Подождите. Понял я, что нужда у вас серьёзная. Помогу, как смогу…
Я пожал плечами. Подожду, твою мать, как не подождать.
Дьяк вышел. Но через пять минут во дворе послышался его истошный вопль: — Ратуйте люди! Убивают! Иноземец-колдун убивает!
Купец дёрнулся, но поймал мой взгляд и тихо уселся на стул за один из столов. Я подошёл к окну. Выглянул в него. А дьяк продолжал разоряться.
— К оружию! Стража! Стража! Ратуйте! Спасайте! Ко мне! Ко мне!
На его дикие крики начали сбегаться вооружённые люди.
Афанасий, стоя позади меня, невольно произнёс.
— Что же будет теперь, барин?
Обернувшись к нему, я улыбнулся.
— Сейчас увидишь!
Сделав лёгкий пас рукой, я прошептал на испанском языке короткую фразу.
Повинуясь моей воле, сильный порыв ветра закрутил дьяка вокруг своей оси и стал рвать на нём одежду. Маленький смерч песка оказался вроде бритвенно-острых ножниц, кромсая одежду думного дьяка. В магии воздуха я был не силён, но на среднем уровне творить умел. А при наличии амулетов и артефактов, делал это без особого труда.
Дьяк завертелся, как волчок, теряя по кускам своё чёрное одеяние. Сквозь лохмотья уже была видна его белая кожа, а смерч всё не останавливался. Пять минут, и вот несчастный человек в своём неглиже предстал перед всем народом. Какой бы серьёзной ни казалась ситуация, а гомерический хохот огласил всё пространство двора. Многие забыли, зачем сюда пришли или прибежали.
На крики дьяка сбежались не только стражники, но и весь люд, что шатался поблизости. И теперь все присутствующие смогли оценить открывшееся их глазам зрелище. Голого дьяка увидишь не каждый день, стоило и посмотреть. Раздев его, смерч сошёл на нет и рассыпался невесомой пылью. Люди, получившие бесплатное развлечение, громко хохотали, катаясь по земле или лупцуя себя по бёдрам. Заливисто смеялись дети, глухо рыдали от смеха взрослые мужчины, тонко хихикали женщины.
Прикрывая ладошками срамное место, Филоний засуетился, пытаясь скрыться от множества глаз. Растерявшиеся стражники не знали, что и делать, и как ему помочь в этом.
— Там, там он, иноземец и колдун! — показал дьяк и побежал в терем. Вслед за ним понеслась и стража.
Громко топоча, они ворвались в комнату, где за столом дьяка скучал я.
В комнату ворвались то ли пять, то ли шесть идиотов. Передо мной и Афанасием лежало восемь пистолей, явно больше, чем было стражников. Шесть выстрелов, и два контрольных, думаю, хватит на всех.