И Мерседес решилась на отчаянный шаг, когда поняла, что ей грозит. Уж лучше сражаться до конца, чем стать невинной жертвой уродов. Вот только то заклинание, которое она на себя наложила, не оставило бы потом камня на камне от того места, где её бы убили. Это была месть, а Мерседес умела мстить. Эрнандо мстил пиратам, а она мстила тем, кто сломал ей жизнь, и пусть они об этом ещё не знают, тем слаще будет месть. Здесь хоть условия ещё сносные, а не скотские, в которые её бы сразу поместили, узнав об особенностях её тайны.
Она вздохнула и, сжавшись в мягкий клубочек, прикорнула на тонкой постели. В башне было холодно. Страшно завывал ветер за единственным окном. Было жутко и страшно одиноко.
— Где ты, Эрнандо, где же ты? — бессвязно шептали её губы. В ответ только ещё сильнее звучал ветер, и всё же она смогла разобрать в его завывании слабый отзвук своей молитвы.
— Я иду, Мерседес, я иду.
Она прикрыла глаза длинными ресницами и погрузилась в сон. Только в нём она была свободна и счастлива. Только в нём она жила и существовала. В снах она снова была с Эрнандо на палубе корабля. Она рыдала, и слёзы, спускаясь из-под ресниц, орошали её нежные щёчки, грязные и осунувшиеся, но всё равно такие милые для него, для него…
Я поднял голову, за окном таверны бесновался ветер, гнусно завывая, он хотел оторвать прикрытые ставни. Те, в ответ, возмущённо хлопали деревянными створками. В этом вое мне вдруг послышался голос Мерседес, такой родной и такой тоскливый.
Невольно вскочив на ноги, я снова прислушался к ветру, уловив в нём то, что уже давно чувствовал.
— Я иду, Мерседес, я иду, — крикнул я, а магия усилила звук моего голоса и, привязав его к ветру, отправила туда, где эти слова так ждали.
* * *
Сёстры де Тораль сидели в уютной гостиной, греясь возле камина в славном городе Киль.
— Ну, что там папенька?
— Едет сюда, — мрачно отозвалась Элеонора де Тораль.
— Хорошо, а что с тем гачупином, который мне понравился и который не нравится тебе?
— Стал графом де Тортуга, купил корабль и, по слухам, разбогател.
— О! Я хочу за него замуж!
— Дура! — снисходительно ответствовала ей Элеонора. — Папа сюда едет, потому как попал в опалу и подозревается в государственной измене. Как он найдёт это гачупина и приведёт к тебе?
— А, ну и ладно, мне здесь больше нравится, и женихи тут тоже есть. Мне он сначала понравился, а потом разонравился, но, если бы он был здесь, рядом, то непременно стал моим.
— Ты, сестра, что такое говоришь? — Элеонора удивлённо посмотрела на сестру. — Я удивляюсь тебе, мы от одного отца и от одной матери, а как будто бы живём разными мыслями.