– Парень совсем сбрендил с этим Поиском. Предлагает нам остаться на плато из-за своих фантазий. Джус совсем за ним не следит! – очень похоже изобразила Левая голос Сельмы. – Мы с братом сразу сообразили, что вы просто в крепость не хотите, и сразу сбежали. Жаль Правого замели. Тут обалденно!
– Мы не просто так туда не хотим, – мрачно сказал Брак, слезая со скиммера. – Если я прав, от крепости скоро мало что останется.
– А если не прав, нам придется шарг знает сколько торчать здесь под дождем, а затем возвращать девчонку разъяренной мамаше, – добавил Логи. – Брак, ты точно уверен?
– Нет. И я всей душой надеюсь, что ошибаюсь, – калека снял свой плащ и накинул на плечи Левой. С трудом собранное тепло принялось стремительно утекать из под промокшей куртки. – Я понятия не имею, что тогда делать.
– Подождите, подождите. Что значит, от крепости мало что останется? – недоуменно спросила девчонка – Я думала, вы просто хотите позвенеть этими самыми, стальными мышцами. Ночь, шторм, Коты. Разве не так?
– Не так, – сквозь зубы процедил Логи, утирая лицо – Брак, я уже жалею. У нее не мозги, а их отсутствие.
Брак не ошибся. Не успел он начать рассказывать девочке про свои мысли, как со стороны крепости ослепительно сверкнуло, на мгновение окрасив весь мир призрачно-голубым. Стало светло, как днем, кипящие над головой тучи стремительно закручивались над плато в исполинскую спираль.
Логи грязно выругался сквозь сжатые зубы, на лице проступили желваки. Выпученный глаз пылал яростным огнем.
Брак застыл, все еще не до конца веря в происходящее. Рядом истошно кричала Левая:
– Что это? Что там происходит?
– Это фантазии Брака, не видишь разве? – угрюмо ответил толстяк. – Суки…
Не успела первая волна сжатого воздуха докатиться до их хрупкого убежища, снося на своем пути капли дождя и пригибая к земле кустарник, как сверкнула новая вспышка. А за ней еще одна. Облака над гигатраками разметало в стороны, будто накрыв крепость огромной перевернутой чашей, целиком состоящей из бурлящей серо-черной мути. Мелькнули оранжевым зарницы разгорающихся пожаров.
Левая с визгом рванулась туда, забилась в руке толстяка, царапая ее ногтями и заходясь страшным криком. После очередной серии вспышек, поменьше но частых, она упала на колени и завыла, утопив лицо в ладонях.
Следующие одна за другой ударные волны разгоняли скопившуюся на камнях воду и доносили до ушей отдаленный грохот, похожий на раскаты грома. Им отвечали такие же раскаты со стороны океана, сопровождавшие участившиеся вспышки молний.
Брак смотрел не отрываясь, глаза жгло огнем. Пошевелиться он не мог, тело застыло и онемело, будто чужое. Потоки дождя, казалось, прошивали одежду насквозь.