И вновь Рахимов деликатно прервал гравера:
— Мне бы взглянуть на текст, по которому выгравировали вот эту табличку.
Гравер полистал журнал регистрации заказов, сверил номер и вытащил из папки листок бумаги.
— Пожалуйста.
Икрам разочарованно вздохнул: текст был отстукан на пишущей машинке.
— Фамилии заказчиков регистрируете?
— Конечно. Вот, пожалуйста... Так... Хм!.. Заказчик Камалов Эркин.
— Что?!
Изъяв под расписку отпечатанный текст, Рахимов попрощался с гравером.
Генерал Ткачев приятно удивил Махмудова. Выслушав очередной доклад полковника, не стал поторапливать, подталкивать, не выражал недовольства тем, что ни «третий», ни золото еще не обнаружены. Напротив, подбодрил. Это был опытный оперативник, понимающий в розыскном деле толк.
— Хитрый достался нам преступник, — произнес генерал, — действует тонко и осмотрительно. В нашем деле, как и в науке, отрицательный результат — тоже результат. Теперь уже сомневаться не приходится: пресловутый «третий» — реальная фигура, а не плод фантазии. И он ищет похищенное Мансуровым и Камаловым золото. Любопытная ситуация!.. Куда же оно девалось?.. Ваша задача — во что бы то ни стало разыскать Валентину.
— Ищем, товарищ генерал. Валентин в городе около пятидесяти тысяч!
— Понимаю. Но искать надо. И еще... Берегите Камалова, чтобы волосок с головы его не упал.
— Совсем заработался! — сокрушенно произнесла Халима-ханум, встречая усталого мужа. — Сын билеты на кинофестиваль раздобыл. Мы уж и звонили тебе, и ждали до половины седьмого. Потом оставили твой билет на столе с запиской.
— Не до кинозвезд мне сейчас, дорогая.
— Радж Капур приехал.
— Привет ему передай, — буркнул Махмудов.
— Ты остришь, папа, а нас сейчас, между прочим, по телевизору должны показывать, — встрял сын. — Места достались хорошие, телекамера нас вроде зафиксировала.
— Поужинать бы, — попросил Махмудов жену, и она отправилась на кухню.
В «Новостях» действительно раза два мелькнули лица жены и старшего сына. Затем начался приуроченный к фестивалю репортаж со съемочных площадок «Узбекфильма». «Пусть вас не удивляет, дорогие телезрители, — скороговоркой комментировала женщина-киновед, — что эти девушки лишь в конце семидесятых годов сбрасывают паранджу. Ведь они надели паранджу всего два часа назад, когда начались съемки эпизода в фильме о становлении Советской власти в глухом узбекском кишлаке...»
Фарид Абдурахманович, сидя в кресле и рассеянно поглядывая на экран, раздумывал: не пойти ли поспать, завтра опять с раннего утра... И вдруг он вскочил с кресла: он увидел ее лицо!.. На экране девушки подходили одна за другой на передний план и сбрасывали в кучу паранджи и чачваны. И среди них — она, девушка, попавшая в кадр на фотографии, зафиксировавшей похороны Мансурова!