— Конечно, я постараюсь вам помочь, — сказал разочарованно Евгений, правда, подивившись тому, как обыденно употребила в своей речи старуха современные словосочетания. Ему в прежние годы пришлось порыться в архивах при подготовке серии газетных публикаций об истории Уфы, но ничего интересного и романтичного он в этом не почувствовал. Какая там таинственная пыль веков. Просто пыль, и скука смертная.
Лугарина вновь вернулась к серванту, приоткрыла крышку зеленой шкатулки, вновь озарившей угол комнаты изумрудными всполохами, достала оттуда сложенный бумажный листок. Она убрала шкатулку в сервант, снова плотно прикрыв его, бережно расправила документ и подошла к Евгению. Старуха подала листок левой рукой, наклонилась и положила ему на плечо ладонь правой руки, когда Евгений чуть развернулся к окну, чтобы лучше рассмотреть бумагу.
У Евгения бешено заколотилось сердце. Он старался скрыть участившееся дыхание, вдыхая волнующий аромат экзотических духов. Его плечо придавила упругая, словно девичья, грудь. Уж в чем-чем, а в этом он очень хорошо разбирался, и не только по фотосессиям для метящих в манекенщицы простушек, которым для портфолио нужна скромная обнаженка типа «топлесс». Евгений не вел монашеский образ жизни и обладал притягательной мужской силой. И девчонки, и зрелые замужние дамы сами вешались на шею белокурому двухметровому красавцу, стоило только ему улыбнуться и пристальнее посмотреть по-детски беззащитными голубыми глазами.
Лугарина слегка отодвинулась, но руку не убрала, а наоборот, нежно повела ладонью по вихрастым волосам, по щеке, коснулась кончиками пальцев шеи.
— Жили у бабуси, два веселых гуся, ой-га-га, ой-га-га, два веселых гуся, — послышалась тихая песня. Как приятно лежать в теплой постели бабушкиной постели, свернувшись клубочком, закрыть глаза, слушать бабушкин голос. — Спи, спи малыш. Нет, мама и сегодня не придет. Она уехала далеко-далеко. Да, надолго. Ну, хорошо, давай вместе споем. Баю-бай, баю-бай, поскорее засыпай. Придет к Вовочке волчок и ухватит за бочок. И ухватит за бочок, и утащит во лесок. Нет, нет, я не плачу, внучек. Просто бабушке ресничка в глаз попала. Спи, нам рано вставать. Завтра мы с тобой поедем на поезде. Ту-ту. Ту-ту. Ту-ту. Из города Горький, который действительно горький, в Уфу. В Уфу. В Уфу. Да, правильно, малыш. Ежики так пыхтят…
…Выцветший листок трепетал в руке Евгения. Он несколько раз глубоко вздохнул и открыл глаза. Приятная истома разлилась по мышцам, как в детстве, когда во сне летишь высоко над землей, над рекой, над облаками, и вот уже звезды рядом. И нисколько не страшно, а тело полнится теплой живительной силой.