Путин судорожно вздохнул. Власть стала не упоительным до экстаза сладким бременем, а страшным грузом, давящим на плечи, холодящим низ живота. И бессонница, и свинцовая боль в висках…
Эх, в конце концов, попытка не пытка. Он вспомнил, как говаривал дрезденский приятель Питер Клаус, — мы должны почувствовать, знать и уметь все, а не мучиться желаниями. Именно с этой философской подначки капитан службы внешней разведки Владимир Путин, он же советник по культуре Советского посольства Дмитрий Петров, сначала курнул травки, потом нюхнул кокаина, а затем на ночной дискотеке заглотил пару таблеток «зайчиков», но вовремя остановился. Фигня, водка лучше. А вот друг Питер в своих экспериментах очень быстро дошел до героина, а через год — до кладбищенской могилки.
Президент подошел к столу, нажал кнопку быстрого вызова.
— Здорово, Владислав. Приведи ко мне старика, — сказал Владимир Владимирович, — Не слышу ответа. Какие-то проблемы? Ладно-ладно. Жду.
Спустя час не через приемную, а, как в прошлый раз, через служебный вход, открыв дверь, замаскированную боковой стенкой книжного шкафа, в кабинет вошел заведующий орготделом Сурков. Следом старик с белой шкатулкой в руках. Он вновь молча склонился в приветственно поклоне. Сурков сделал несколько шагов по направлению к столу, остановился.
— Оставь нас одних. И скажи секретарю, что меня нет полчаса, — тихо произнес Путин. Владислав Юрьевич без промедления повернулся и вышел в приемную.
Путин встал с кресла, медленно вышел из-за стола, остановился возле приставного столика в нескольких шагах от Хранителя, который, словно окаменев, провожал вираж Президента выцветшими бесстрастными глазами из-под седых лохматых бровей.
— У меня вопрос. Как вы сами считаете, есть ли смысл мне пробовать? И еще вот что…. Это может ли быть чревато какими-нибудь неприятными последствиями? Ну, вы же говорили, тогда что-то про болезни? Да и само имя «Карающий» на оптимизм не настраивает…, - начав «за здравие» с продуманного вопроса, кончил «за упокой» монолог Владимир Владимирович, сбившись с мысли.
— Заранее ничего сказать невозможно, — без промедления медленно заговорил Хранитель, — Я не оракул, будущее мне неведомо. Что касается ваших, вполне естественных опасений… Я сегодня здесь, значит, вы решили, что рискнуть стоит. И правильно. Убежден, что Камень не воздействует на человека губительно при непродолжительном кратковременном контакте, а лишь предостерегает…
Президент судорожно вздрогнул при слове «контакт», но не отвел внимательных холодных глаз от старика.