И все замолчали, как один… замолчали бы… если бы я вышел и сказал бы так… но я не вышел… я продолжал таиться в кустах. Я подумал, что если я так скажу, то они опять не поверят, что я — это я, они опять подумают, что так говорить может только Саша, а что я сижу там с Таней и смотрю телевизор, и когда я… то есть не я, а Саша выйдет из дома с Таней, то они, конечно, набросятся главным образом на него и своротят ему нос направо. На меня тоже, конечно, набросятся, но не главным образом, а разве Саша может от них отбиться, как это смогу сделать я? Да никогда в жизни!
Поэтому я продолжал сидеть в кустах, сжимая в кармане своё секретное оружие, и, скрипя зубами, молча наблюдал, как будут события развиваться дальше. Мне вдруг почему-то не захотелось, чтобы Саше сворачивали нос, всё-таки ему его нос ведь будут из-за меня сворачивать, а не из-за него…
— Ну что, будет после этого сидеть Кузовлева с Лёшкой? — спросил Лютатовский.
— Не будет! — согласился Сутулов.
— Не будет! — сказали Мешков и Тулькин.
— Не будет, — подтвердил Дерябин.
— Не будет! Не будет! — зашумели остальные прихвостни.
— Вызываем? — спросил Сутулов.
— Вызываем! — сказали Мешков и Тулькин.
— Вызываем! — подтвердил Дерябин.
И они вчетвером подбежали к нашей даче и рывком открыли входную дверь. На траву упал параллелепипед света.
— Выходи, Леший! — крикнул Сутулов, грозя кулаком одной руки, а другой поглаживая свою фальшивую бороду.
— Эй ты, брат авантюриста! — крикнул Мешков. — Адвентчерс бразер! Герр аут! Выходи!
— Выходи! — сказал Тулькин. — Есть дело… Уголовное!..
— Выходи, выходи, — пискнул Дерябин, — брат капитана Копейкина!
Сутулов всё продолжал засучивать рукава.
Я сунул руку в карман, развязал на ощупь пластмассовый кулёк и, протолкнув в него руку, сжал лежавшую в кульке мокрую губку, пропитанную «жёлтой лихорадкой».
«Разделяй, Завитайкин, и властвуй!» — сказал я сам себе, и вышел на свет, и направился твёрдым шагом прямо по направлению к Сутулову.
Рассказ седьмой
Нос из пластилина
Глаз здорово болел, и голова тоже. Во время драки Дерябин всё-таки ухитрился и без моей просьбы дал мне своим «роялем» по голове. Голова болит до сих пор, но в смысле английского языка этот удар никаких знаний мне не прибавил, но это не имеет уже никакого значения. А Сутулов-то самбо только на словах знает, а на деле ничего подобного. Примитивно дрался, как питекантроп.
На веранде ворочался на раскладушке брат мой… враг мой… Не захотел спать со мной в одной комнате… Подумаешь…
Я взял забытую Сашей на столе книгу и раскрыл её, чтобы узнать, на что он всё-таки хотел пойти, чтоб только не походить на меня… Под цифрой один было написано: «Восстановительная хирургия». Восстановительная… это когда что-то восстанавливают в лице, а Саша хотел что-то изменить в лице, то есть разрушить, значит, разрушительная хирургия…