Мне было 23 с небольшим года, когда я стал секретарем Ленинградского обкома комсомола. После моего назначения в одной из статей я был назван самым молодом секретарём обкома ВЛКСМ в Советском Союзе. Не знаю, насколько это соответствовало действительности, но самые молодые инструктора в Ленинградском обкоме комсомола были старше меня на 2–3 года, и это было правдой.
Так вот, на всех должностях, которые я занимал, я всегда находился в конструктивной оппозиции к существующей власти, и при Никите Сергеевиче Хрущёве, в его эпоху я оказался секретарём обкома комсомола. Кстати, я дважды встречался с Н. С. Хрущёвым, но об этом чуть позже.
И при Брежневе, и, разумеется, Суслове, и при Горбачёве, и при Ельцине, и при Путине мои взгляды были неизмененными – конструктивная оппозиция к существующей власти. Я часто спрашивал себя – почему? Это власть замечала меня, выдвигала, казалось бы, я был обязан ей своей карьерой. Да, это так. Но почему тогда устойчивая оппозиционность? У меня был свой подход, своё толкование сложившейся ситуации. Я никогда не выскакивал из штанов, стараясь быть замеченным властью, услужить ей. Если они меня замечают и назначают на значимые посты – значит, я нужен этой власти, значит, моё умение работать власть не только устраивает, оно ей необходимо. А значит, я имею право на самостоятельность. И при любом назначении я выдвигал эти условия, как определённый фактор моего согласия на предложенную работу. И неважно, кто в этот момент сидел напротив меня и от кого исходила идея моего очередного назначения: первый секретарь Ленинградского обкома комсомола Вадим Саюшев или первый секретарь ЦК ВЛКСМ Сергей Павлович Павлов, или первый секретарь Ленинградского обкома партии Иван Васильевич Спиридонов, или Сергей Владимирович Михалков, или Михаил Сергеевич Горбачёв, или Александр Николаевич Яковлев, или президент России Борис Николаевич Ельцин. И все эти люди из разных эпох соглашались с моими требованиями иметь полную независимость в суждениях, действия и поступках. Ну, конечно же, были и те, кто мешал, их было достаточно, и они были значимы: Василий Сергеевич Толстиков, первый секретарь Ленинградского обкома партии, сменивший Ивана Васильевича Спиридонова, Михаил Сергеевич Суслов – «серый кардинал» брежневского периода, Борис Березовский, Евтушенков, Хасбулатов, Юмашев, муж дочери Ельцина, Коржаков – главный охранник Ельцина, Познер, Швыдкой, в пору министерского исполнения, Цой – помощник Юрия Лужкова.
Когда я возглавлял ТВЦ, я сделал с моими коллегами свою расшифровку логотипа – телевидение вечных ценностей. Бесспорно, это был вызов. Вопрос в другом – как этой вызывающей расшифровке соответствовать? Это было непросто, в отличие от РТР. Это была более суженная площадка – московский канал, московская аудитория, и выход за её пределы чрезвычайно настораживал власть. А делать телевидение в неких стандартных рамках я не собирался. Другое время – открытая конкуренция, и неважно, что является эпицентром: Москва, Петербург. Телевидение значимо, если оно масштабно. Получилось, что центральная власть была несколько озадачена позицией ТВЦ, которая выходила за пределы привычного и диктуемого центральной властью.