— Я не обязан вам ничего разжёвывать, — процедил Старший, — но, по великому терпению своему, всё-таки поясню, раз вы такие бестолочи: все бассейны между собою связаны через высшее измерение, в котором и находится это хранилище! Соответственно, как только из цилиндра исчезнет часть чёрной воды, эта треклятая девица сразу заметит, как уплывает то, что она ещё не успела спереть, — здесь на самом деле доктор использовал другое, очень грубое матерное слово, — что тут непонятного?
— И вы полагаете, она сразу же бросится хватать остальное? — с сомнением протянула пернатая женщина.
— Хотя бы проверить! — рявкнул главный. — Если не взять, так посмотреть, что происходит. Естественно, она явится! Несомненно.
— А если разбуженные спящие с ней не справятся? — здоровяк почесал свой свежий шрам.
— Мы их просто потеряем, — пожав плечами, проговорила женщина. — Выдернутые души обратно в тела не запихнёшь!
— Тогда, может, подежуришь сама? — так же пожав плечами, передразнил её Старший. — Давай, я не против! Вытолкнем тебя на пару суток, а потом, когда с сучкой разберёшься, попытаемся вернуть… то, что от тебя останется!
— Не надо, Роман Филиппович!
— Ах, не надо! Ну, так прекрати болтать! — прорычал Кафтырёв. — Я не собираюсь дожидаться, когда эта сволочь всё хранилище высосет. Приказы не обсуждаются, ясно? — в голосе доктора слышалась настоящая угроза.
— Так точно! — поспешила согласиться Лявис.
— Скольких будем будить, Роман Филиппович? — деловито осведомился Десятов.
Оба они — и Анна, и Илья — понимали: Старшего с такой манией величия, как у Кафтырёва, лучше сильно не злить. Ибо слети он с катушек — раздавит их, как козявок, пусть даже и будет потом сожалеть о своей несдержанности. Только им-то это уже не поможет, Тьма отлично позаботилась о превосходстве Старшего, так что с ним шутки плохи.
— Пятерых, — ответил доктор, переводя взгляд с Лявис на Десятова и обратно. — Надеюсь, будет достаточно. И в то же время сильно не обескровит.
— Мудрое решение, — одобрил Илья.
— Я готова! — кивнула Анна.
* * *
После встречи с Пряховой в квартире Морозова, где эта старушка-божий-одуванчик никогда не бывала, и последующего разговора в скверике с самим Женей, потрясение оказалось так велико, что мозг просто «взял тайм-аут», и Надя несколько часов бродила по улицам в полной прострации, словно зомби. Не понимая, где находится и куда идёт, она автоматически переставляла ноги, пока не обнаружила, что стоит возле собственного подъезда, а машина так и осталась на Детской улице. Пришлось брать такси и снова ехать к дому Морозова. Там она не удержалась, поднялась к его квартире и долго нажимала на звонок, но никто, разумеется, не открыл. Зато рядом, за другой дверью, слышались шаги и стук трости, видно, соседка подходила к глазку и смотрела, кто там пришёл, но на лестницу так и не вышла. Наверняка подумала, что эта явившаяся во второй раз девица — ненормальная, но Наде было уже всё равно. Позвонив ещё несколько раз, она вышла на улицу и, сев в машину, горько разрыдалась, только сейчас осознав, наконец, что никогда больше не увидит Женю.