Да, они не так давно познакомились и их отношения только начинались — всего одно полноценное свидание было, но и этого хватило, чтобы теперь чувствовать такую боль, словно кто-то сжал в кулаке сердце и рвёт его из груди. Соседка сказала, Морозов был растеряшей и пил как лошадь, Пряхова заявила о его причастности к тайнам праотцов… — выходит, Надя ничего о нём толком не знала?! «Женю преследовали тёмные пернатые твари, а я думала, у него паранойя! — заливаясь слезами, корила себя Белкина, — а теперь он умер! Умер!! Пряхова сказала, его закопали в глухом лесу, но где? Где конкретно? — почему же я не догадалась спросить?! о Господи!.. что мне теперь делать?»
В полицию — с таким, основанным на показаниях привидений, заявлением — идти глупо и бессмысленно, ничем они ей не помогут… тогда остаётся — что? Остаётся только послушаться Женю и сделать, как он сказал: работать во «Второй жизни», словно ничего не случилось, а потом, не навлекая на себя подозрений, придумать, как отдать ключ праотцов некоей Вере Острожской.
Вытерев слёзы, Надя погладила кулон-рыбку и завела машину: для начала надо вернуться домой и как следует выспаться.
* * *
Ночная Москва казалась безграничной даже с высоты птичьего полёта, небо на горизонте смыкалось с городскими огнями, словно не было им ни конца, ни края. Вера кружила над центром мегаполиса и что-то выглядывала среди улиц, будто коршун — добычу. Она не знала, что ищет, но чувствовала: смысл полёта вот-вот прояснится, надо только сообразить, куда смотреть.
Лунный свет поблёк, и девушка взглянула наверх: прямо над её головой по небу разливалась густая, жидкая чернота. Она вытекала из точки где-то за пределами Москвы несколькими потоками, один из которых оказался прямо над Верой и частично скрыл Луну и редкие яркие звёзды, что не затмевает даже освещение огромного города. Добравшись до центра мегаполиса, поток резко сорвался вниз и тонкой гибкой струёй полился вниз. Остальные утекли куда-то ещё, в разные стороны, видно, каждый должен был достигнуть какого-то своего определённого места, прежде чем тоже ринуться к земле.
Быстро спикировав следом за первым потоком, Вера увидела, как он, долетев почти до асфальта, остановился, а потом стал чёрной змеёй раскачиваться из стороны в сторону и медленно подниматься вверх, заглядывая в окна. Вера последовала за ним, успев обратить внимание на табличку с названием улицы и номером дома. Форточки квартиры на третьем этаже были закрыты, но ничто не могло помешать текучему мраку попасть внутрь. Наверняка он мог, так же просто, как и Вера, пройти сквозь стекло или стену, но отчего-то предпочёл вылиться на пол из работающего кондиционера. Пробежав по полу, тёмный ручеёк взобрался по ножке кровати, на которой мирно спала супружеская пара. Обоим было лет по сорок, женщина лежала на спине, чёлка накручена на бигуди, а коротко стриженый светловолосый муж спал на боку, лбом прислонившись к плечу жены. Ручеёк скользнул под одеяло и, спустя несколько секунд, показался уже на шее мужчины. Там струйка подняла переднюю часть и замерла, будто кобра в боевой стойке, а потом молниеносно атаковала ухо. Женщина тихо всхрапнула и повернулась на бок, продолжая сладко посапывать, пока в череп её мужа стремительно втекала живая тёмная жидкость.