— В каком смысле странный?
— В последнее время меня избегаешь.
— ?!
Всё тело сотрясло от удивления, отчего оно одеревенело. Губы задрожали от страха. Одни лишь эмоции, не растеряв силы, вырвались в ответ наружу.
— Почему ты сейчас об этом заговорила?! — разошёлся Сората, инстинктивно пытаясь скрыть чувство вины, которое не хотелось бередить. Он понимал, что эмоции у него льют через край, а раздражение берёт верх. Но не мог с ними совладать.
— Почему злишься?
Потому что его раскусили.
Но следующая фраза сорвалась с губ Сораты другая.
— Потому что ты странно говоришь! — сказал он, и та частичка спокойствия, которая ещё оставалась у него в голове, тут же намекнула, что он перегибает палку. — Нет… Я не злюсь.
Но хоть он и отчаянно пытался успокоить голос, скрыть раздражение не получилось.
— Врёшь. Злишься.
Разумеется, даже Масиро это заметила.
— Ты вроде тоже недовольная.
Сората думал, что успокоил нервы, но на деле пошёл на Масиро в словесную контратаку. Лишь так он мог защитить ту часть себя, которую хотел поглубже запихнуть.
— Из-за Сораты.
— А?
— Не похвалил одежду! — Голос Масиро эхом разлетелся по вестибюлю. Резко усилилось ощущение того, что на них смотрят ученики Суйко. Масиро, которая обычно вела себя тихо, приковала к себе всеобщее внимание.
— Я и над причёской старалась.
— Ты… что несёшь?
Да что она заладила?
— И макияж сделала.
Сората спрашивал про альбом.
— Быстро шёл! В сандалиях ноги болели!
Масиро, казалось, говорила полную околесицу, а Сората стоял столбом, не в силах сообразить, как отреагировать.
— И по имени меня не называл!
— ...
— Обещал называть, когда мы наедине...
Масиро выглядела так, словно сдерживала слёзы.
Она смотрела на Сорату… только на него, и винила только его.
— Хотела взяться за руки!
Количество зрителей всё росло. Как раз подходило время, когда заканчивались свободные часы и ученики Суйко возвращались в гостиницу...
— Что там такое?
— Любовная ссора?
— Это Сиина-сан? Надо же, они встречаются.
Вестибюль наполнился болтовнёй назойливых зевак.
Обычные туристы тоже остановились посмотреть. А ещё сбоку маячили администраторши, которые не знали, вмешаться или нет.
— Сиина, пойдём-ка отсюда.
Лучше сменить место, подумал Сората, а потом взял Масиро за руку.
— Отпусти.
Но его руку тут же отбросили.
— Все на нас смотрят...
— И что?
— ...
— Я говорю только с тобой.
Она дала понять, что окружающие её не интересуют.
— ...
Сората понял, что уже бесполезно её затыкать. И не понимал, с каким лицом на неё смотреть. Впервые он испытывал с ней такие трудности.
Растерянность Сораты окончательно вывела Масиро из себя.