Рок-Пойнт скорчил гримасу вокруг мундштука своей трубки, затем чиркнул свечой Шан-вей и зажег ее. Ему потребовалось время, чтобы убедиться, что трубка раскурена, и насладиться сладким вкусом дыма, прежде чем он погасил свечу и бросил ее в пепельницу. Затем он тяжело вздохнул и признал неприятную правду.
Даже с учетом того, что флот напрягал все силы, у него просто не было эскорта, чтобы поместить каждое торговое судно в конвой. Более трети всех чарисийских торговых судов все еще были вынуждены плавать самостоятельно, и хотя почти все они теперь были вооружены, их едва ли можно было назвать обычными военными кораблями. Кроме того, у Рок-Пойнта не было достаточно кораблей, чтобы блокировать такую огромную береговую линию и помешать рейдерам выйти в море и напасть на них. Это была причина, по которой Шейн был в заливе Джарас… а также причина, по которой верховный адмирал, в конце концов, не отправил первые новые броненосцы Сити на остров Кло. Нет, он собирался найти этим кораблям лучшее применение, которое было значительно ближе к дому. Или, по крайней мере, более насущное. Шарпфилду просто придется довольствоваться имеющимися броненосцами, пока их не будет построено больше, и вполне вероятно, что к тому времени будут готовы и первые корабли класса Кинг Хааралд.
Сэру Доминику Стейнейру это не нравилось, но так оно и было. И как бы сильно он ни уважал способности Тирска, по крайней мере, когда Шарпфилд получит подкрепление, Долар ничего не сможет с этим поделать. А тем временем….
Жэзтро это тоже не понравится, — размышлял он, затягиваясь трубкой. — Представляю, как он будет кричать об этом — с уважением, конечно! — когда я тоже сообщу ему эту новость. Но он переживет это, особенно если учесть утешительный приз. И, — верховный адмирал мрачно улыбнулся, — он выполнит чертовски хорошую работу, как только сделает это.
К западу от Аллинтина, провинция Нортленд, республика Сиддармарк
Холод пробирал до костей.
По крайней мере, ветра не было, но даже без его дополнительного вклада полуденная температура поднялась не выше двенадцати градусов по шкале Фаренгейта, и она уже снова резко падала. После захода солнца температура упадет до двадцати градусов ниже нуля — или еще ниже — по той же шкале, и ветер снова усилится, поскольку через некоторое время после часа Лэнгхорна начнет пробиваться другой арктический фронт. На ровной земле снег лежал коням по колено и был порошкообразным; там же, где какое-либо препятствие давало такую возможность, сугробы с резко очерченными краями поднимались в рост человека или выше. Дыхание карибу из Рэйвенсленда, тащивших тяжелые сани, поднималось, как дым, в холодном воздухе, а крепкие хай-хэлоу под всадниками выбрасывали белый пар, похожий на дым древнего земного дракона. Небо представляло собой отполированную голубую чашу, более твердую и холодную, чем сталь, без единого намека на облако. Было всего несколько часов после полудня, но солнце уже клонилось к западу, опускаясь к вершинам гор Мейрстром и обещая, что не за горами короткий северный вечер — и гораздо более длинная зимняя ночь.