— О, я знаю это. — Она улыбнулась ему и похлопала по его нагруднику, покрытому паркой, в знак благодарности, когда он поставил ее на ноги. — Я имела в виду, что им не только удалось выжить, узнав правду — полную правду об архангелах и Церкви, чего мы никогда не делали, — но и сохранить свою собственную веру в Бога, несмотря на всю ложь, которую, как они знали, говорили от Его имени. Это впечатляет, Мерлин. — Настала ее очередь покачать головой. — Надеюсь, что сестры смогут сделать то же самое.
— Действительно? — Он посмотрел на нее сверху вниз, сапфировые глаза потемнели.
— Конечно, я хочу этого, — она спокойно встретила эти глаза. — Думаю, что архиепископ Мейкел совершенно прав. Ваше пробуждение здесь, коррупция викариата, действия храмовой четверки, подъем реформистов, готовность короля Хааралда принять вашу помощь и бросить вызов Клинтану, а также создание империи Чарис — если уж на то пошло, существование двух таких замечательных людей, как Кэйлеб и Шарлиэн, чтобы возглавить эту империю… Искренне верю, что все это действительно Бог, работающий над тем, чтобы снова открыть истину Своим детям, Мерлин. Не притворяюсь, что понимаю все Его цели или почему Он так долго ждал, прежде чем действовать, и в качестве интеллектуального упражнения готова признать и поверить, что все это часть Его плана, потому что я недостаточно храбра, чтобы отказаться от своей веры в Него. Но здесь, — она прижала левую руку к своей груди, — нет никаких сомнений ни в Нем, ни в Его любви к Своим детям.
Она вдруг ухмыльнулась.
— Я была готова свергнуть викариат, если представится такая возможность, Мерлин, потому что знала, что он не может быть исполнением Его воли, что бы там ни утверждалось. Если я верила, что Сам Бог призывает меня к этому, когда я также верила, что каждое предложение Писания было Его собственным безошибочным словом, как я могу подвергать сомнению это новое и гораздо более великое откровение, которым вы поделились со мной?
— Вы замечательная женщина, Ниниан Рихтейр, — сказал он ей. — Не думаю, что я единственный, кто когда-либо говорил вам это, но надеюсь, вы признаете, что у меня довольно ясный взгляд на это, чем у большинства других.
— Мерлин, ваш взгляд — не просто на ситуацию здесь, на Сейфхолде, но и на то, что значит быть человеком — должен быть самым близким к действительно уникальному, что когда-либо существовало. — Ее улыбка превратилась в напряженное, серьезное выражение, и она покачала головой. — Я пыталась представить, на что может быть похожа такая перспектива, но не думаю, что смогу. Не думаю, что кто-то другой смог бы.