Хоть образ сна воздушен в нем и тонок, —
61 Таков я есть, и хоть мой сон не длится,
Я чувствую, как нежности безбрежной
Рожденный им исток во мне сочится.
64 На солнце так сугроб растает снежный!
Развеян так взметнувшим ураганом
Листок Сивиллиных пророчеств нежный!
67 Свет вышний, блещущий издалека нам,
Ты, возвышающийся столь над сущим!
О, просвети лучом своим багряным.
70 Язык мой, чтобы стал и он могущим,
Хоть искру твоей славы им поведай
На диво поколениям грядущим!
73 Зане, пройдя сквозь память не без следу
И песнию хоть частию венчанна,
Понятней для людей твоя победа!
76 Но принимая во вниманье рану
От этого луча, что животворен,
Хоть ослепляющ, — я решил, что стану
79 До тех пор в созерцании упорен,
Пока мой взор не будет столь усилен,
Что станет жажде зреть моей покорен.
82 Дар милости мне был столь изобилен,
Что вглубь вонзил я взор свой просветленный
Средь всех ветвей сиянья и извилин.
85 Внутри его воедино́ сплетенной
Всю разность ясно я узрел, столь тайно,
Страницами разбитую в вселенной, —
88 Все, что существенно и что случайно,
В явленьях их; но как ночник печальный
Пред солнцем — слово тускло чрезвычайно.
91 Пред формою я был универсальной
Слияния всего, — при представленьи
Одном доступный радости начальной,
94 Хотя тот миг уж стерло мне забвенье,
Как для Нептуна двадцать пять столетий,
Протекших с Аргонавтов появленья.
97 И так мой поглощенный разум в сети
Запутан был, чей узел нерасторжен
Ничем, и упивался в новом свете,
100 Столь от него возвышен и восторжен, —
Что никаким другим предметом боле
Не мог быть от того уж он отторжен.
103 Зане в нем полнота всех благ, для воли
Являющихся целью, — жалких, буде
Те блага врозь отде́лятся оттоле.
106 Но речь, какую понимают люди,
Бессильна, как на материнском лоне
Дитя, еще не взятое от груди.
109 Не потому чтоб стал разносторонней
Тот вечный свет, который изначала
От века постоянен, — напряженней,
112 Знать, было зренье, что мало-помалу,
Пред видимостью ставши безусловной,
И крепло и с тем вместе угасало:
115 Но в яркой глуби сущности верховной
Круг тройственный мне был тогда являем
Трех разных красок, но размером ровный.
118 Как радуга, один был отражаем
Другим — и пламенем казался третий,
От этого и от того рождаем.
121 О, как мой голос слаб, чтоб о предмете
Таком вещать! И как мне жаль сердечно,
Что рассказать нельзя явленья эти!