– Но он же умер! – возмущается Джиллиан, потрясенная известием, что ее снадобье не могло его убить. Она оглядывается на Салли. – Он был мертв, я точно знаю!
– Мертвехонек, – соглашается Салли.
– Но не от твоего зелья. – В голосе Фрэнсис звучит полная уверенность. – Если он человек, а не бурундук.
Джиллиан хватает тетушек в объятия. Заявление Фрэнсис наполняет ее надеждой. Что глупо и нелепо в ее возрасте, да еще в такой страшный вечер, но для Джиллиан сейчас это не важно. Пусть! Лучше поздно, чем никогда!
– Я не виновата! – восклицает она.
Салли и тетушки обмениваются взглядами – этого они как раз не стали бы утверждать.
– В данном случае, – уточняет Джиллиан, правильно истолковав выражение их лиц.
– Тогда что же было причиной его смерти? – спрашивает Салли.
– Могло быть что угодно. – Тетушка Джет пожимает плечами.
– Спиртное, например, – выдвигает предположение Кайли. – Если напивался годами.
– Или сердце, – предлагает собственный вариант Антония.
Тетушка Фрэнсис объявляет, что хватит строить догадки: отчего он умер, им все равно не узнать, а вот труп у них во дворе – это факт, и потому они привезли рецепт средства от разной пакости, какая заводится в огороде, будь то улитки или тля, кровавые останки вороны, разорванной в клочья соперницами, или же сорняки, такие ядовитые, что их опасно вырывать вручную, даже надев толстые кожаные перчатки.
Тетушки точно знают, в каких пропорциях добавлять к извести щелок, которого требуется гораздо больше, чем при варке черного мыла, оказывающего столь благотворное действие на женскую кожу, если регулярно умываться им на ночь. Куски этого мыла, в обертке из прозрачного целлофана, не залеживаются на прилавках как в магазинах экологически чистых товаров в Кембридже, так и в специализированных бутиках на улице Ньюбери, что обеспечило тетушкам возможность не только покрыть их старый дом новой крышей, но и установить в нем водопровод и канализацию.
У себя тетушки неизменно пользуются огромным чугунным котлом, что красуется на кухне еще с тех времен, когда Мария Оуэнс только построила дом; у Салли они вынуждены довольствоваться самой большой кастрюлей, предназначенной для варки макарон. Вареву положено кипеть на огне три с половиной часа; соответственно, Кайли – не без привычных опасений, как бы у «Дель Веккио» не опознали по голосу ту острячку, по чьей милости мистеру Фраю не так давно доставили гору пицц – звонит и заказывает на дом две большие пиццы: одну – с анчоусами, для тетушек, и еще одну – с сыром и грибами плюс двойной соус.
Курьер прибывает, когда тетушкино зелье начинает булькать на задней конфорке, а на хмуром небе, под толстым слоем грозовых туч, встает полная белая луна. Парнишка три раза стучится в дверь, надеясь, что на стук покажется Антония Оуэнс, с которой он как-то сидел за одной партой на уроках алгебры. Вместо этого дверь рывком отворяет тетушка Фрэнсис. Манжеты у нее закоптились от щелока, который она отмеряла, глаза ее холодны как сталь.