– Я не считаю, что ты пропащая…
Невинная ложь – не грех, если скрестить пальцы за спиной или если она сказана, чтобы тот, кто дорог тебе, не плакал.
– Ха! – Голос у Джиллиан ломается надвое, точно кусок сахара.
– Честно, я рада, что ты здесь.
Это не совсем неправда. Никто так не знает тебя, как человек, с которым вместе провел детство. Никто никогда тебя так не поймет.
– Вот именно!
Джиллиан сморкается в рукав своей белой блузки. Вернее, не своей, а Антонии: вчера Джиллиан взяла ее поносить и уже относится к ней как к своей, потому что блузка сидит на ней идеально.
– Серьезно, – подтверждает Салли. – Я хочу тебя видеть здесь. Оставайся. Только впредь думай, что делаешь.
– Есть, – говорит Джиллиан.
Сестры обнимаются и встают с травы. Собираются войти в дом, но взгляд их падает на сплошную изгородь из кустов сирени.
– Мне бы вот о чем не думать, – шепчет Джиллиан.
– Это нам нужно просто выкинуть из головы, – говорит Салли.
– Точно, – соглашается Джиллиан, как будто не думать о нем – в ее силах.
Сирень вымахала в рост до телефонных проводов и цветет так буйно, что ветки кое-где клонятся от тяжести к земле.
– Его здесь и не было никогда, – замечает Салли.
Она сказала бы это, пожалуй, более уверенно, если бы не жуткие сны, которые видит по ночам, и не черная кайма земли под ногтями, которая никак не вычищается. Плюс еще то, что у нее не выходит из головы, как он глядел на нее из ямы, вырытой в земле.
– Это какой такой Джимми? – бросает беспечно Джиллиан, хотя на руках у нее, как легкие тени, еще виднеются оставленные им синяки.
Салли уходит в дом будить Антонию и мыть посуду после завтрака, но Джиллиан ненадолго остается. Закинув голову назад, щурит светлые глаза от солнца и думает о том, каким безумием бывает любовь. Такой, босой на траве, с солеными следами слез на щеках и непонятной усмешкой, блуждающей по лицу, видит ее учитель биологии из средней школы, когда открывает заднюю калитку с намерением вручить Салли извещение, что в субботу в школьном кафетерии состоится совещание. Но дальше калитки шагу не делает – останавливается как вкопанный на дорожке при виде Джиллиан, и всегда потом, заслышав запах сирени, будет вспоминать это мгновение. Как вились пчелы над головой, как ему бросился вдруг в глаза лиловый цвет чернил на листках с извещением, которые он разносил по домам, – как ему неожиданно открылось, до чего же красивой может быть женщина.
В закусочной «Гамбургеры» молодые ребята не забудут уточнить: «Без лука», когда Джиллиан принимает у них заказ. Кетчуп – это пожалуйста, горчица и острый салат – тоже. Подойдут и соленые огурчики в виде гарнира. Но лука, когда ты влюблен, когда тебя так скрутило, что ни охнуть, ни вздохнуть, – лука тебе не надо, и не из заботы о свежем дыхании на тот случай, если будешь целоваться. Лук, он прочищает мозги, прогоняет одурь, встряхивает тебя и возвращает к действительности. Он говорит – ступай, найди кого-нибудь, кто тоже полюбит тебя в ответ. Закатись до полуночи на танцы, а потом гуляй с ней вдвоем рука об руку в темноте и думать забудь о той, что сводит тебя с ума.