– Да. Братья хорошо расстались, по-доброму простились, – улыбнулась мне Ингрид.
– Как вы их понимаете? – поинтересовалась я.
– Очень просто. Я столько лет прожила рядом с ними. Драконий язык мне недоступен, его понимают только те, кто ими рожден, но вот интонацию могу легко угадать, – сказала Ингрид.
– Даже не представляю, как это – быть драконом, – покачала я головой и добавила: – Впрочем, каково жить с драконом – тоже.
Ингрид в ответ лишь улыбнулась, потому что пересказать свои эмоции не могла, но я уловила такую гремучую смесь гордости и самолюбования, что даже сердце зашлось от сильных впечатлений. Лучше даже не представлять себе такую жизнь. Ведь драконы совсем другие существа, не похожие на обычных людей. Пусть во мне бьется слабый отголосок магии моего отца – эмпатия, все равно не решусь никогда связать свою жизнь с драконом.
Почему-то перед глазами возник образ красивого Дирка, вспомнилось его предложение. Все-таки правильно сделала, что отказала ему столь категорично. Жизнь в заведении у мадам приучила сразу оценивать мужчин, и все мои инстинкты кричали: «Дирк опасен!» И по прошествии нескольких часов, вдали от его обворожительной улыбки и сметающего разум очарования понимала, что только чудом избежала самой страшной ловушки – влюбиться в дракона.
То, что меня так напугало в самый первый день приезда в Орлиное гнездо, исходило не от благородного и верного Дрегаса, а от его младшего брата. Дирк был тем самым драконом, который мог с легкостью увлечь любую девушку, отобрать душу и сердце, а затем отбросить влюбленную в сторону, как ненужную игрушку.
Дрегас внушал уважение, пусть своей глупой, с точки зрения людей, упертостью, но в его поступках была своеобразная правильность. Судьба говорила мне об ответственности выбора, так вот «наш муж» прекрасно ее понимал и вел себя соответственно. Его решение я не принимала, но уважала и склонялась перед благородством дракона.
– Ты только посмотри, как время пролетело за воспоминаниями! – Слова Ингрид неожиданно прервали мои размышления.
– Вечереет, – в тон ей отозвалась я.
Только что было утро, когда я попросила Дрегаса о разрешении остаться еще на сутки в Орлином гнезде, и вот уже такой насыщенный день клонился к своему закату. Розово-оранжевые лучи солнца раскрасили небосвод. Из хозяйской спальни, выходящей на крытую террасу, вид, простирающийся вдали, был прекрасен, но хотелось выйти на воздух и наблюдать за медленным закатом. Вот теперь я понимала нежелание своей подруги продолжать играть роль больной и оставаться в постели. Природа звала к себе, чтобы насладиться всеми ее красотами.