Выглянув из кухонного окна на улицу, Вовка заключила, что уж сегодня куртка не понадобится: ни дождя, ни ветра. Градусника у них не было уже давно. Держался он на липучках и после очередного ливня улетел в кусты, а заменить все никак не доходили руки. Смотрели погоду в Интернете – и то вернее, чем упорно врущий, косой термометр. Сегодня, конечно, смотреть негде, ну и ладно. Небо было чище некуда.
– Все, бывай, – кинула Вовка коту и маминым тоном добавила: – По столам не ходи, на занавесках не качайся.
Яшка только сверкнул на нее из коридора глазищами, и Вовка захлопнула дверь.
По пути позвонила в квартиру на первом этаже, где жила Зинаида Зиновьевна, председательница домового совета. Обычно Вовка старалась с ней не пересекаться. Если и видела у подъезда, то заворачивала за угол и выжидала, а если сталкивалась у лифта, то делала вид, что очень спешит. Болтала Зинаида Зиновьевна без меры много, а угодив в ее силки, вырваться бывало непросто. Но сегодня Вовка решилась пойти на жертвы.
– Ой, Владочка, ты, что ли? – защебетала председательница, распахивая дверь.
Пахнуло голубцами, влажными тряпками и псиной. Вылез мастиф Журик, сверкая грустными красными глазами из-под морщинистых век. Был он псом породистым, со всеми документами, сын подарил – так рассказывала в свое время Зинаида Зиновьевна – и звали его на самом деле как-то очень длинно и неудобоваримо, так что у председательницы он получил кличку простую и короткую. С тяжеловесным видом мастифа она, конечно, совершенно не вязалась, но, судя по флегматичному выражению морды, Журику было совершенно все равно.
– Здрасьте, Зинаид Зиновьевна, – затараторила Вовка, переступая с ноги на ногу. – А что со светом, не знаете? Что-то давно нет.
Только бы не переключилась председательница на какие-нибудь квашения-соления, огороды и, того хуже, нарушителей, которые загромождают лестницы велосипедами или топают наверху голыми пятками («Прямо по голове, ну прямо по голове!»). Вот уж тогда ничем не остановишь.
– Так это, – всплеснула руками Зинаида Зиновьевна, – я уже и в ЖЭК наш ходила, и жалобу написала, все без толку. Ничего не знают, что, когда – непонятно. У меня и без того холодильник слабый, а тут вот оно! Говядину вон отложила сыночку ко дню рождения, думала, заливное сделаю, а тут – на тебе! Плавает все, капает. Пришлось голубцы порубить, пока совсем не испортилось… Голубцы-то любишь? Давай-ка я тебе сейчас вынесу, у меня их уже и класть некуда, а без холодильника есть их надо сразу, вон как пахнет – объедение!
– Да ну что вы, Зинаид Зиновьевна, – зачастила Вовка. – Спасибо большое! Только я убегаю. Не возьму, уж простите.