Моя рука словно сама собой потянулась к двери, коснулась ручки, слегка надавила… В образовавшуюся тончайшую щель я увидела адвоката со спины: он писал что-то за журнальным столиком и выглядел ужасной тушей в сравнении с хрупкой, тонконогой антикварной вещицей. А Модестов… Он стоял у открытого бара, наливал сам себе в бокал из пузатой бутылки и со вкусом, явно наслаждаясь, курил сигару.
У меня упала челюсть. Позвольте, а как же кресло? Где инвалид, который не может самостоятельно вставать? И откуда взялся этот немолодой, и уже седой, но вполне бодрый и крепкий мужчина с сигарой в зубах?
— Ах, хорошо… — с чувством выдохнул он и потянулся. — Валера, ты не представляешь, как я устал от этого чертова кресла!
— Представляю, но лучше пока не выходить из образа. А еще было бы замечательно устроить постельный режим. Со всеми вытекающими последствиями: уткой, судном, протертыми супчиками и дежурствами у постели больного.
— Еще чего! Мы и креслом обойдемся, постельного режима я уже не переживу! — и он прошелся по комнате, задумчиво глядя по сторонам.
Тихонечко, как мышка, я отлепилась от двери, пока они меня не обнаружили, и на цыпочках посеменила обратно в сторону гостиной. Там никого не было, фотоальбомы валялись, как я их и оставила и, кажется, никто еще не догадался о том, что я свистнула один снимок. Тем лучше. Надо уносить отсюда ноги, нехорошее это место, очень нехорошее.
Я вылетела в холл, нервно оглядываясь, и столкнулась с Алексом, который тащил Егора чуть не за шиворот и спокойным, даже аристократичным тоном читал ему лекцию о необходимости понимать, прощать и так далее.
— Твой отец очень болен, и ради него ты должен сдержаться и немного потерпеть, — сказал он, отпуская парня. Мартышка стояла поодаль и тосковала, по глазам было видно.
— Стася, ну что, тебя тут не съели? — спросил Алекс. — Почему такая бледная?
— А вы где были?
— Я поймал их на пляже, Егор собирался грабить первого же прохожего, чтобы добыть денег на билет. Мартышка твердо решила во всем ему помогать. Пришлось немного их вразумить, Егор остается.
— Нет, Егор, не остаешься, — сказала я твердо.
— Вы уж определитесь как-нибудь между собой! — попросил он с видом уязвленной гордости. — Или не лезьте вовсе в мои дела.
— Очень милая просьба для человека, который за последние дни только и делал, что доставал нас своими проблемами, — подал голос Алекс.
— Егор, это долго объяснять, но мы все должны уйти, прямо сейчас, — нервно зашептала я и снова оглянулась. — Особенно ты, пока не поздно!
— Она, кажется, кого-то убила, — поделился с Мартышкой своими наблюдениями Алекс. — Или сперла что-то ценное.