— Думаю, все гораздо прозаичнее, — возразил Алекс. — Могли перепутать холостые патроны, предназначавшиеся для розыгрыша, с боевыми.
— Да, я помню историю, в новостях передавали, когда солдаты в армии на учениях перестреляли друг друга, потому что какой-то дурак перепутал патроны, — возбужденно добавила Мартышка.
— Точно! Я предполагаю, что у них по плану было гораздо больше так называемых «страшилок», которыми они тебя пугали, и пистолет не должен был стать последним. Я бы сделал так: надел под куртку бронежилет — все-таки если выстрелить холостыми в упор, можно получить неслабый ожог. Потом под куртку прикрепил бы пакет с искусственной кровью, которой пользуются киношники. Сейчас в Москве все можно купить, тем более, возможности у Разумовской были явно не ограничены. Но вмешался случай, патроны перепутали, а от выстрела в упор боевым не спас даже бронежилет, и Девяткин умер. От выстрела в сердце смерть наступает очень быстро, так что он вряд ли успел понять, что произошло.
— Бедолага, — пробормотала жалостливая сестрица.
— Вечно ты жалеешь тех, кого не следует, — сердито взглянула я на нее.
— Стаська, все-таки это был не совсем посторонний человек, а брат Егора…
— Кстати, о братьях. Стась, давай на этом остановимся поподробнее? — сказал побледневший Егор. — Ты уверена? Ну, что мой отец и эта писательница…
— Ты сам видел фотографию, — пожала я плечами. — И сам рассказывал мне историю своей матери. Если умеешь складывать два и два, то поймешь: именно к писательнице Разумовской ушел твой отец, и именно от него родился Игорь Девяткин.
— А почему ты сказала, что мне нужно срочно уходить из папиного дома? — продолжал он.
— Потому… Это очень некрасивая история, Егор, и я предупреждаю: тебе будет неприятно ее услышать.
Его глаза похолодели, губы плотно сжались. Рядом каменным изваянием замерла Мартышка.
— Твой отец — не инвалид. Он вполне может ходить, а также курить сигары, и пить виски, я сама видела.
— Что-о? — протянул он неверяще.
— Я случайно оказалась рядом с его кабинетом, в то время, как он там находился со своим адвокатом, — я старалась тщательно подбирать слова и говорить как можно мягче. Для парня это будет нешуточным ударом. — Твой отец ходил по комнате и говорил, что очень устал от своей роли инвалида. Еще он обсуждал, кого сделать главным наследником в новой версии завещания, и велел адвокату в этот раз вписать туда того парня, которого забрали менты. Чтобы остальные дети — вы, то есть, помучились и понервничали.
— Ты серьезно?
— Егор, сам подумай, могу ли я шутить такими вещами!