— У нас не принято о клиентах распространяться, — с вежливой холодностью заявил официант и воздел глаза к потолку.
— Конечно, конечно, имидж заведения, — серьёзно кивнул Антон, незаметно для окружающих переправляя тысячную купюру в карманчик официанта.
Официант скосил глаз, определяя достоинство купюры.
— Веранда, второй столик справа. Заказан на двоих, — сквозь зубы промычал он и величественно удалился.
— Офигеть, — произнёс лейтенант, провожая взглядом чопорную фигуру официанта. — Ловко вы его, кэп. А я-то, собирался свою ксиву светить и брать пацана на зихер.
— Лейтенант, ты выражаешься, как босяк, — попенял напарнику Антон. — Где ты набрался такого сленга?
— Улица и необозримые просторы интернета, — с притворным сожалением произнёс Болтухин. — Как будем действовать, кэп?
— Прогуляешься до веранды и поставишь жучка, — тихо сказал Антон. — Сделай всё незаметно.
— Обижаете, гражданин начальник, — усмехнулся лейтенант. — Всё будет натурально, как в Голливуде.
Он пружинисто поднялся со стула и разболтанной стиляжьей походкой направился через зал. Вернулся лейтенант минут через десять, как раз в тот момент, когда официант с молчаливой торжественностью опустил на столик серебряный поднос и расставил заказанное на белоснежную скатерть.
— Интересующее вас лицо только что вышло из гардероба, — едва шевельнув губами, сообщил официант и с почтительным поклоном отошёл к соседнему столику.
Лейтенант бухнулся на свой стул и подвинул к себе дымящуюся глиняную миску с пельменями.
— Всё кучеряво, кэп, — доложил он. — Сделал вид, что развязался шнурок и шлёпнул жука под столешницу.
— Замечательно, — кивнул Антон и, сделав неуловимое движение, вставил в ухо пилюлю динамика.
Голову мгновенно наполнили усиленные аппаратурой шаркающие звуки шагов, скрип стульев, невнятная речь.
— Работает, — удовлетворённо кивнул он. — Теперь дело за Канарским.
В этот самый миг через зал, поминутно кланяясь и отвечая на негромкие приветствия, прошёл высокий благообразный мужчина с проседью в аккуратно стриженных волосах. Пётр Канарский, собственной персоной. Было очевидно, что он завсегдатай заведения и знаком со многими посетителями вовсе не шапочно.
— Петруша! Канарский! — крикнули из-за крайнего столика. — Где пропадал, чертяка?!
— Пётр, к нам, прошу, к нам, негодяй ты эдакий! — воскликнули из другого конца зала. — В своей Чухонии совсем забыл родные пенаты.
Каждому Канарский горячо кланялся, прижимая узкую музыкальную ладонь к лацкану пиджака. Однако, ничьих приглашений он не принял и прошёл на веранду к заказанному столику. Тотчас возле него возник щуплый официант: