Закончив, Рита подвела Рейна к зеркалу. У него на лопатках раскинулся каменный орнамент, сковывающий череп, из-под которого смотрела пара дымящихся глаз, а снизу он переходил в звериную челюсть с огромными клыками.
– Лучшие китайские чернила, с которыми мне приходилось работать. Ни одни другие не собирают столько энергии. – Сложив руки на его спине, она медленно восстанавливала поврежденную кожу, и боль утихала следом за ее скользящими пальцами. – Жаль, это был последний флакон. – Наблюдая, как он надевает футболку, она спросила: – Тебя что-то тревожит?
– Я нашел особняк, в который делал последнюю доставку, когда меня поймали, – признался Рейн.
– Ты же не думаешь лезть туда?
– Именно об этом и думаю, – ответил он и накинул куртку. – Я уже несколько дней прихожу к нему в разное время и убедился, что там никто не живет.
– Забудь ты эту историю и подумай о себе, – сказала Рита и не сразу продолжила, так и не дождавшись от него ответа: – Я увольняюсь. Работаю до ноября и уезжаю в Чертог Асуры.
Рейн понимающе кивнул.
– Если честно, я надеялась, что мы поедем вместе, – расстроенная разговором, добавила она.
– Ты знаешь, что я не могу. Черт, да я даже не знаю, что будет завтра. Все, что у меня есть, сейчас надето на мне.
– Когда тебя это останавливало? – Рита смотрела на него тем самым взглядом, против которого у Рейна был только один прием.
– Ты знаешь мои правила игры. В чем проблема?
– Ты даже не просишь меня остаться, – ответила она и сильнее сдвинула черные брови, между которыми показались две тонкие складки.
– Потому что в случае со мной нет никаких «мы», – терпеливо говорил он. – Из-за того, что происходит с Чертогом, оставаться здесь действительно небезопасно. Я буду рад, если ты уберешься отсюда подальше.
– Теперь ты прагматик? – Она улыбнулась, рассчитывая, что его слова – неудачная шутка, потому что иначе она ни за что в них не поверит.
– Теперь я – досрочник, и у меня к чертям едет чердак после измерения, – с неконтролируемой грубостью выпалил он и замолчал, а когда заговорил, его голос так и не стал мягче: – Мне нужно идти.
Рита отпустила его с видом, который просил остаться, и грустной тенью в глазах. Он не остался.
Необычно теплая погода задержалась в городе до октября, но холодный режущий ветер был родом из Петербурга и осенью не затихал даже под вечер. Он носился по широким проспектам и набережным, сметая листву и без разбора набрасываясь на прохожих. Этот ветер испытывал его всю дорогу и толчком загнал с улицы в арку, ведущую на базар. У открывшегося измерения их пути разошлись.