— Все, капитан, я в порядке.
Мы примчались к биваку, где старик уже закатывал глаза.
— Томас, подожди умирать! — кинулся я к старику. — Глаза не закрывай, на меня смотри!
И тут цыган, уже отошедший от собственных переживаний, отстранил меня и присел на корточки перед Томасом.
— Э, старый, да ты умирать собрался? Это ты хорошо придумал. Если помрешь, я к бабе твоей приду, рога наставлять буду!
Томас открыл один глаз, потом второй. Хриплым, едва слышным голосом прошептал:
— Убью… собака худая.
— Дурак ты, — жизнерадостно сказал цыган, усевшись перед стариком. — Я буду твою румну мять, похохатывать. С того света явишься — мы с ней вместе над тобой смеяться будем.
Томас что — то прорычал, пришел в себя и начал привставать.
— Э, рома, да ты живой?! — радостно осклабился цыган. — Если живой, то погоди помирать. Помнишь, должок за мной? Что я тебе обещал? Старый ты стал, забыл уже! Помрешь — это хорошо. Тогда я тебе ничего не должен.
— Сам ты, старик старый, — почти нормальным голосом отозвался Томас. — Ты для меня кобылку обещал украсть, белую. Такую, какая у господина Йоргена была. Только господин Артакс ругаться станет…
— Так пусть ругается, кто ему не велит? Поругается — перестанет. А дареной кобыле под хвост не смотрят.
Пока цыган насмешками вытаскивал Томаса из забытья, что равносильно — с того света, я ощупывал рану. То, что нащупал, было не радостным. Арбалетный болт короче стрелы и толще. Обычно пробивает тело сквозь любые доспехи. А тут почему — то вошел под углом, сверху вниз! Если бы хоть кончик торчал, было бы за что зацепиться, а теперь придется выталкивать. Показав жестами — что нужно делать, кивнул цыгану.
Зарко зашел сзади, обхватил старика поперек туловища, обвил его ноги своими и прохрипел:
— Давай!
Немного расширив рану, нащупал острием кинжала край болта и, крепко пристукнул по рукоятке кулаком. Томас вскрикнул, теряя сознание, но это уже неважно — наконечник болта вышел с противоположной стороны, а я ухватил его, цепко зажал и, потащил наружу. Ух, получилось!
А ведь старику повезло. Если бы арбалетный болт угодил в кость, или в вену, Томаса бы уже не спасти. Конечно, есть риск, что старик умрет от потери крови, но хотя бы появилась надежда.
Плотно перебинтовав раны старика, мы уложили его, укрыв плащами. Пусть спит, теперь можно.
— А кто старика подстрелил? Вроде, арбалетов у них не было, — спросил Зарко. — И стрела как — то странно вошла.
— Кто подстрелил? — слегка задумался я. — Скорее всего, сам он себя и подстрелил. Арбалет зарядил, а выстрелить не успел. Стал отбиваться, махал им туда — сюда, а тот в ногу и выстрелил.