— Ты че, х. плет, скотина гребаная, пидораст, мусор поганый!.. — орут из всех камер, и капитан уже перепуганно бегает по коридору:
— Ну чего вы, ребята, тише, все сделаем, все будет, все путем, сейчас позвоню…
Не скоро удается ему клятвами и обещаниями всяческих поблажек успокоить камеры. Струхнул, чувствуется, не на шутку. Оттащил в спецприемник две пачки своего личного курева… Наоравшись вдоволь и протащив на все лады ментов, склонив по всем падежам кэпа, камеры наконец умолкают. Дым из спецприемника валит коромыслом, кое-где слышен смех. Дежурный звонит по указанному номеру. Шпала доволен и горд. Он в своей стихии. Он чувствует себя так же, как наверное дед в войну, когда он поднял в атаку роту. Урок пошел впрок: главное — побольше истерики!
Приходит вся в слезах жена парня:
— Коля, что ты натворил? Лучше признайся! Побил кого?
— Да ничего такого, — убеждает капитан, — забрали, вот теперь разобрались, сейчас выпустим!
Он торопливо, трясущимися еще руками, открывает камеру. По спецприемнику крики:
— Ну, парень, с тебя должок, загони курева!
— Ага, ребята, сейчас принесу и передам! — радуется освобожденный.
Шпале жмет руку:
— Спасибо!
— За что? — искренне удивляется Витька.
Он ведь так, развлечения ради. Оказывается иногда он совершает благородные поступки! Минут через двадцать парень приходит вновь, отдает кэпу курево, просит передать по камерам. Дежурный разносит по очереди. В их камеру тоже пачку. А себе все-таки, козел, так и замылил четыре пачки! Ничего, кончится в хате курево, и Шпала, хоть совсем не курящий (а так, только обезьянничает иногда), попросит у кэпа закурить, и кэп, как лучшего друга угостит его, и будет угощать и раз, и другой, сколько понадобится, иначе Витька припомнит ему эти четыре пачки и будет то, что было сегодня. Публика, сидящая здесь, это вам не те фраера, которых пачками менты обирают ежедневно. С ними на арапа не пройдет! Если они и молчат, то только до тех пор, пока это не касается лично их интересов. Здесь сам собой существует неписаный закон: в обмен на молчание зеков всяческие уступки со стороны ментов. Обе стороны как бы в сговоре: вы нас не трогаете, а мы вас! Ведь в противном случае пострадают все. Менты будут только и делать, что создавать арестантам неудобства, и ни рубля за смену не сшибут!
Шпала прикидывал: удастся ли ему, пользуясь ситуацией, уговорить сейчас кэпа, чтобы он его закрыл с волжанкой на часик, куда-нибудь в отдельную камеру. И стаканчик пропустить не мешало бы… Из всего нужно уметь извлекать для себя выгоду!
А баба-то, волжанка, тем временем, оказывается, под шумок улизнула! Хватившись ее, кэп бегает по дежурке, матерится. В приемнике опять смех: «Ты глянь, там она тебя ничем на память не наградила?» Дежурный расстегивает штаны, вынимает, выкидывает в урну презерватив. Только сейчас он вспомнил, что одет в резину — ну, умора! Потом менты, узнав, что кэп упустил бабу, тоже склоняют его по всем падежам, спервоначалу даже