— За что тебя? — спрашивает Шпала, когда все угомонились.
— Да еп твою! — начинает парень рассказ. — Проснулся, полез на жену, приласкал, потискал, кинул палку, надел спортивные штаны, накинул на плечи куртку, обул тапки и вышел на крыльцо покурить. Стою, значит, курю, на звездочки любуюсь, настроение великолепное, душа поет. Вдруг вбегают во двор двое ментов, хватают меня, заламывают руки за спину. Вон куртку, скоты, порвали! Он показывает разодранный рукав нейлоновой на ватине куртки. А от самих перегаром прет — спасу нет! Сержант, этот вообще еле на ногах стоит. Полез ко мне в карман, вынимает прищепки. «Ага, вот он, — кричит, — кто белье ворует!» Хватают меня и волокут сюда. А жена-то сегодня белье постирала, выходила во двор вешать сушить, ну и накинула мою куртку и остались в кармане прищепки. Да это, — еп твою, — кому рассказать, не поверят! Как я мог на босу ногу, в тапках, в куртке на голое пузо идти воровать прищепки? Верней, белье!
— Эй, ментяра, — вновь закричал он, — отпускай домой! Я вон через дорогу живу. Если хочешь, пойдем со мной, проверишь!
— Сиди, едрена вошь! — выругался дежурный.
— Ну позвони по телефону, номер 2-30-57, пусть жена сюда придет, а то вышел поссать и пропал, она ж волнуется! — не унимается парень.
— Я тебе сейчас позвоню, я тебе сейчас позвоню, едри твою в кочерыжку!
— Ты че, в натуре, беспредельничаешь, капитан! — подпрягся во вторую глотку Витька, давясь от смеха. Ему хотелось донять и так раздосадованного дежурного как можно сильнее. — Позвони, раз человек просит! Или че, сука, совсем в своей кануре обленился?
— А ты сиди, пока еще на наших ребят не нарывался! — взорвался «кэп», — А то дозвездишься, отх. рим так, что всю жизнь на одну аптеку работать будешь!
— А хер ты у меня не сосал со своими ребятами? — вопит на все отделение Шпала. — Эй, мужики, кто там в соседних камерах, мусора бляди, совсем обнаглели. Подымайте камеры, бунтуем, требуем прокурора!
Витька орет пронзительным голосом, на истерических нотах, но так оно и нужно, иначе «колдовство не работает» и камеры не поднять. Уж чего-чего, а бунтов он на малолетке столько насмотрелся, что кое-чего по части их организации и проведения понимает. Шпала знает, ничего дежурный ему один сейчас не сделает — весь штат на добыче. Кроме того, все они сегодня бухие. За Витьку, в случае чего, поднимется вся камера, а там, глядишь, и весь спецприемник. Главное — уметь раздуть пожар! Зачем ментам сегодня в отделении шум? Впрочем, не только сегодня! Просто сегодня он особенно не желателен — все менты еле на ногах стоят. Шум им никак не к месту. Тем более, если дело дойдет до прокурора! И вообще, менты бьют только тех, кто их боится. Так и случилось: на поддержку Витьке загудел весь спецприемник, до поры все выносивший молча. Это как лавина — главное уметь в нужном месте ковырнуть. Правильно говорил Высоцкий: «Настоящих буйных мало, вот и нету вожаков!»