майор, прошел мимо без внимания. В спину услышал:
— Товаришь солдат, остановитесь!
Пошел быстрей. Майор оказался голосистый, поднял крик (из за чего — спрашивается!). Откуда-то выбежал патруль. Витька знал городок еще очень слабо, поэтому решил не удирать. Гроздева схватили под не слишком белые рученьки, подвели к майору.
— Почему не отдали честь, товарищ солдат? — осведомился «кожедуб» (всех летчиков между собой они называли кожедубами).
— Извините, товарищ майор, я вас не заметил!
У летчика от удивления и гнева аж фуражка на голове подпрыгнула.
— А почему вы не остановились, когда я вас окликнул?!
— Не может быть, товарищ майор, меня никто не окликал!
Сын мертвой петли свирепел, но держался!
— Ну как же, я вам крикнул: «Товарищ солдат, остановитесь!» — вот, и патруль это слышал!
— Ах, так это вы мне? — закосил под дурака Шпала, — извините, товарищ майор, но я не солдат!
— Как не солдат, — вылупился на него майор, — а кто же вы?
— Я военный строитель! — четко и радостно, как на присяге, отчеканил Витька.
— Это все равно, — пустился в объяснения майор, — вы военный строитель, а он связист, а вместе вы солдаты, понимаете?
Шпала смотрел на добровольного учителя с подобострастием прилежного ученика, пытливо в глаза ему заглядывал. «Пусть, голубок, почувствует, каково оно с нашим братом-стройбатом дела иметь!» — думал он.
— Никак нет, товарищ майор, в других частях в правилах внутреннего распорядка написано: «Каждый солдат обязан». И у летчиков, и у связистов… А у нас: «Каждый военный строитель обязан…» — понимаете? Значит, есть разница!
Патруль, стоящий в стороне, со смеху корчил рожи. Майор решил, что разговаривать с Витькой бесполезно, а может быть и не нашел веских доводов на его блестящее доказательство…
— У вас военный билет при себе?
— Никак нет, товарищ майор!
— Каждый солдат обязан…
— Так то ж солдат!…
— А это что? — летун ткнул пальцем Шпале в грудь.
Форма была ушита, плотно облегала тело, прямоугольник книжечки четко вырисовывался через ткань. В кармане лежал воинский и комсомольский билеты. Витька вытащил и отдал майору последний.
— Скажете вашему командиру, пусть придет в штаб к майору Мерзликину за вашим билетом! — майор козырнул Шпале и пошел прочь.
А зачем бы он Шпале сдался — комсомольский? Это же не военный, за утерю которого нужно отвечать. Он, может быть, и по сей день хранится у майора Мерзликина. Или теперь Мерзликин полковник?
По расчетам Шпалы до армии ему оставалось около месяца. За это время его никак не успеют раскусить на новом месте. Кроме того, надо ведь получить двухнедельное пособие, деньги — вещь не лишняя! И служба тогда пойдет в стаж работы. Директор шиферного комбината поначалу отнесся к Витьке недоверчиво.