в поселке стремился заработать таким вот образом, проявляя иногда для этого поразительную изобретательность и обращая в свою пользу даже
удары судьбы. Как то вечером Лепнев появился на улице с разбитой нижней губой. Выбрав место под фонарем, где посветлее, он, попросил у кого-то закурить. При этом нарочито выпятил разбитую нижнюю губу, прикуривая.
— Кто это тебя так поцеловал? — поинтересовался один из компании.
Селепа отмахнулся с брезгливостью:
— Да так, месились!
Это было для ребят что-то новое. Всех взорвало любопытство:
— Как?
— Да так, — отвечал Семен нехотя, — загуливали с центровскими возле «Радуги», ловили одного фраера. Вдруг крик: «Бей центровских!»
— Ну, а дальше?
— А дальше меня кто то по челюсти. Очухался, уже никого нет!
В конце концов Юганьские тоже раскусили Селепу, и нагрузка на его правую руку значительно увеличилась. Но странное дело! Его били тем больше, чем чаще и неистовей он здоровался.
С горя Лепнев от политики отошел, и решил проявить себя в спорте. Занялся бегом, и вскоре уже считал себя кадровым спринтером, вернее стремился убедить в том окружающих. Ежедневно утром и вечером делал демонстративные пробежки. (Виду Селепа всегда придавал большее значение, чем самой сути). Витька тогда уже начал заниматься боксом и совершал свои первые трудные, но в большинстве своем неудачные шаги. Как-то, пробегая мимо в щеголеватом трико и импортных кроссовках (какой дорогой вид спорта — этот бег!), Селепа поинтересовался:
— Витек, зачем ты занялся боксом?
— Чтобы уметь дать сдачи в случае чего! — не задумываясь, ответил Шпала.
— Так ведь в случае чего я убегу! — засмеялся Семен, довольный своей шуткой.
Витька затруднился на это быстро и остроумно ответить. Действительно: убежать можно и от толпы, а отмахнуться вряд ли! Ум хорошо, а два лучше. Витьке Ролу, младшему Колькиному брату, (с Колькой Ролом Шпала учился в одном классе) эти Селепыны слова не понравились. Но догнать Лепнева он, естественно, не мог, так как, во-первых, был нетренирован, а во-вторых, в данное время мертвецки пьяный лежал в кустах неподалеку.
— Селепа, — хрипло позвал он, — иди сюда!
Идти на зов Семену вряд ли хотелось, ничего хорошего от пьяного Вити Рола он обоснованно не ожидал, но ведь означенный собеседник завтра может оказаться трезвым! Как цыпленок на маяки удава, Селепа пошел на манящий зов. Не пошел, а, сохраняя имидж, побежал трусцой:
— Чего Витек?
— Наклонись! — попросил распростертый боец с зеленым змием.
Селепа наклонился.
— Ближе! — простонал «тяжелораненный».
Селепа услужливо встал на четвереньки, заглянул в голубые Витины глаза. (Известное же дело, что пьяному лучше не перечить!)