В общем, военные комиссары решили, (кто бы мог подумать — они и членами занимаются!) что, возможно, Шпале придется служить в пустыне, а ударить лицом в грязь никак нельзя! Или, может быть, его готовились заслать к эскимосам разведчиком, а то и в Афганистан планировали Бабраком Кармалем?! Шпалу, таким образом, евреем назначили! Была пятница и Витька упросил заведующего отделением выписать его раньше срока, с тем, чтобы не валяться еще целых два дня в насмерть осточертевшей больнице. Стояла весна — пора пробуждения жизни, когда распускаются листья на деревьях и всякое живое существо ищет себе пару. «Щепка на щепку лезет» — как говорят пожилые люди из простых.
Итак, Шпала искал себе спутницу! Врач забыл предупредить Витьку о мерах предосторожности, необходимых для избежания осложнений, как со стороны здоровья, так и со стороны закона! Короче, вводный инструктаж не был проведен. Гроздев остался один на один со своим несколько модернизированным прибором. Естественно, он захотел этот прибор тут же опробовать в действии, дабы определить все плюсы и минусы нового дизайна. Да и не только! Шпала успел заметить, что у его иной марки аппарата на несколько порядков увеличилась чувствительность! А это сулило неограниченные возможности и новые сферы применения! Для Гроздева это была тем более настоятельная, просто приспичившая необходимость, ибо после операции «ампутированный» слегка орган замучил его своей маниакальной активностью, вернее сказать агрессивностью! Еще три дня назад он находился весь фиолетовый и не лез в горлышко трехлитровой банки, но вот, на удивление быстро, что было бы, наверное, невероятно и неправдоподобно для какой-нибудь другой части тела, зарос, похудел и стал все настойчивее выказывать свой неуемный норов.
Дело явно шло на поправку, ибо аппетит у больного развился такой, что если бы он был у здорового, то назвали бы больным его хозяина! Стоило лишь какой-нибудь молоденькой сестричке войти в палату, как Витькин кореш вставал на дыбы, едва сросшиеся швы трещали по всем, так сказать швам, а он, закусив удила, рвался наружу из тонких спортивных штанов все далее. И чем сильнее когти боли вонзались в его тело, тем более он стервенел. Шпала пробовал сразу же отвернуться к окну, не помогало: член работал на женский голос! И уже по опыту было ясно, что сам он не угомонится ни через час, ни через два, ни к вечеру. В народе такое состояние называют сухостой! Дождавшись ухода виновницы, Витька прикрывал выпирающее через край бесстыдство, чем придется и по-медвежьему (член ведь был все еще толст, как гантель и тугие штаны еще больше пробуждали боль, бесили его, да плюс еще бритая стерня мудей), переваливаясь из стороны в сторону ковылял к умывальнику, где успокаивал озверевшего тигра струей холодной воды из крана. На дню ему доставалось более десятка купаний.