, сзади
шухер. Шпала метнулся на
хипеш и чуть было не
поймал на калган ящик-стул. Сработала реакция. А говорят это плохо, когда оная свирепствует! Если на Берегу Слоновой Кости, например! Рука с ножом прикрыла голову от удара, смягчила его, но сама повисла плетью. Досталось слегка и черепной коробке. В тот же миг и сам налетчик пырнулся на Витьку. Плохо его попортил, оказывается! Не думал Шпала, что когда-нибудь научится боксировать ногами так виртуозно! Левая (он определенно левша) встретила неприятеля, кажется даже попала оному в живот. Клиент сложился на ходу. Ребром правой руки Витька нанес ему удар по шее, когда тип находился на подлете. Все длилось считанные мгновения. Сзади на шею кинулась лярва. Снегурочка была тоща, потому, усевшись на спину, не опрокинула Шпалу. Все же несколько мгновений она отвлекала на себя его внимание. Тут-то и ломанулся в последний и решительный бой раненный людоед! Он погиб в схватке, как и положено
натуральным хычникам. У Витьки просто не оставалось выбора и раньше, чем он сам опомнился, рука с ножом вылетела вперед, ткнулась во что-то мягкое. Она казалась все еще чужой. Как удар прошел, неизвестно. А зрение не возвращалось в полном объеме! Дело в том, что лярва, верно угадав единственный путь спасения, сидя на Витькиной хребтине, делала все, дабы лишить Шпалу его временно или окончательно. Она изо всех сил дергала Витьку за уши в разные стороны, либо пыталась когтями выцарапать ему «шнифты». Потому одной, а иногда и всеми двумя, Груздю постоянно приходилось отдирать ее пальцы от глаз. Шпала перехватил нож в правую руку и принялся писать им перед собой наугад. Вскоре лезвие перестало встречать на собственном пути преграды. Тогда он обратил жало внутрь и постарался уколоть им у себя за спиной. Раздался вопль и груз покинул Витькины плечи. Еще за миг до последней кровавой развязки Шпала слышал с изнанки шорох и потому успел сориентироваться. По сравнению с прошлой битвой ему определенно везет, хотя, ну его на… такое везение! Позже
обжатый фраер яростно пинал распростертые на полу тела. Калечил добросовестно и в основном из панического страха за собственную жизнь, к которой лишь минуты назад относился так скептически!
Задумал черт вешаться. Выбрал на берегу пруда наклоненную к воде иву, привязал к самой макушке веревку, надел на шею петлю и прыгнул вниз. А ветка возьми да обломись! Рухнул рогатик в воду. Барахтается в ней, приход ловит! Наконец освободился кое-как от петли, дотянулся до берега, вылез. Отдышался чертила и говорит: «Фу, ну его на фуй такое вешанье — чуть не утоп!!!»