– Ладно, значит, они прошли все отборочные раунды? Как положено? – спросил Мастер войны у капрала.
– Точно так, Мастер. Выглядели в целом удовлетворительно.
– Хорошо, сейчас проверим, – Биккарт повернулся к новобранцам всей своей необъятной тушей. – Я знаю, что там, в дальних деревнях, вы еще пожимаете друг другу руки. Здесь иной обычай. Если человек протягивает тебе раскрытую ладонь, значит, он утверждает – твоя кисть руки никуда не годится, и я сожму ее, как пряник. Это прямое оскорбление. Вы обязаны увидеть кровь любого, кто сделает вам такое предложение. Лишь Мастер войны может протянуть вам раскрытую ладонь. И это проверка, а не унижение. Жать со всей силы, и да поможет вам богиня воинов Скельда. Ты, здоровяк, понятное дело, не участвуешь.
Дертин открыл рот, чтобы что-то возразить, но Скиндар даже не бросил, а метнул в него предостерегающий взгляд, и новобранец послушно умолк.
Вторым по росту после Дертина шел Тиллиер. Он осторожно протянул Биккарту кисть руки, которая полностью утонула в жирной лапе Мастера войны. Шли мгновения. Лицо Биккарта не выражало ничего, но со стороны Тиллиары послышался хорошо различимый зубовный скрежет. Наконец Биккарт раскрыл свою ладонь и сделал шаг назад. Все тело Тиллиера сотрясала дрожь.
– Слабо, – буркнул Биккарт. – Будем надеяться, что реакция у тебя лучше, чем хватка.
Он протянул руку Хоракту. Риордан как Арбитр Прочного круга стоял и про себя благодарил богиню Скельду, что успел во время дневного перехода рассказать парням об уроке, полученном от Эльги. Теперь они не так беспомощны перед этим монстром. Снова потянулись мгновения поединка. Через какое-то время Биккарт довольно ухмыльнулся и окинул взглядом крепыша, его округлые мощные плечи и выпуклую грудь. Потом разжал кисть.
– Неплохо. Скиндар, пометь себе – попробовать его с боевыми топорами. Следующий.
«Я – камень, я – кусок базальтовой скалы, я – горный обвал, что хоронит под собой путников», – с этими мыслями Риордан протянул свою руку Биккарту. Его кисть сначала была мягкой, но вдруг превратилась в стальные клещи кузнеца. Они сжимали, давили, дробили и увечили. Но Риордан не поддавался. На лбу Мастера войны вздулась синяя жила. Он сделал несколько глубоких вдохов, а потом ослабил давление. И ничего не сказал, а повернулся спиной. Риордан в тревоге посмотрел на Скиндара, тот успокаивающе и даже с каким-то затаенным торжеством кивнул и улыбнулся одними уголками губ. Вдруг Биккарт резко обернулся. И впервые за смотр рекруты увидели, что значит прозвище «четыре улыбки». Риордан перевел дыхание. Мастер войны был доволен вне всякого сомнения. Он заговорил, и его голос, набирая силу, вдруг загрохотал над всей площадью. Ему внимали трибуны, которые гудели за их спинами, но тут же смолкли, и, казалось, что его мощь услышал весь Овергор.