«Какая муха меня укусила? Черт понес вчера к кинотеатру! Вроде бы, вышел из возраста, когда можно шляться по улицам и заводить знакомства с девчонками».
В кафе почти не проникало солнце. Нет, оно прорывалось через лиственный разброс кленов, припавших к окнам, и яркие пятна разбежались по всему залу, взбегая на столы, инкрустированную никелем стойку бара, раскачивались на висячих голубых плафонах.
Сергей нахохлился и закурил. Пока Надя водила по узкой страничке меню, он автоматически отметил, что ей не идет перламутровая помада. Она должна быть ярче, отчетливей подчеркивать линию губ, от этого они только выиграют. И зачем она так загнула ресницы? И неаккуратно — некоторые участки так остались прямыми, как пики. А вот глаза — несоразмерно маленькие на таком лице. К удлиненному овалу подошли бы большие, от самых висков до переносицы. Однажды в областном художественном салоне он видел портрет женщины в черном. Огромные глаза на фоне тревожно-чистых березовых стволов. Кажется, репродукция с врубелевской картины. У Нади глаза круглые. Правда, плечи великолепные. И опять-таки в них нет теплоты. У той же Дины — расцветшие, гордые, как бы ожидающие сильных рук. Эти же просто красивы. Грудь, правда, ничего. В общем, все в норме. Не вылезает из стандартных параметров, из общепринятых контурных измерений, которые он видел однажды в американском «Плейбое».
Он изучал ее как схему, в которой не должно быть ничего лишнего. И вспомнилась Римма. А за этим воспоминанием маячило зыбкое прекрасное лицо Ирины. Он вздохнул.
— Что пить будем, Надя?
— Лимонад… Или пиво?
— Такие, как… Ну, ладно: шампанского или сухого. Согласна?
— Хорошо, — кивнула Надя. А на закуску — что-нибудь легкое. Салат, например.
— И конфет.
Глупое положение! Случайное знакомство, ни к чему не обязывающие отношения. Вчера он увидел ее у кинотеатра, вспомнил точеные плавные руки над столом, ставящие чай, быстрый взгляд — секретарь Азаматова Надя. Подошел к ней, начал нести несусветную чушь, удивляясь собственной болтливости. Бродили по одноэтажным переулкам, по детским площадкам в глухих зеленых дворах. Поцелуи, гибкое нервное тело в руках. Тетя Даша выронила вязанье, увидев, что сосед пропускает в свою комнату девицу, которая при виде ее скромно опустила глаза.
— Как же ты перед матерью отчитаешься? — спросил он Надю утром, когда она причесывалась перед зеркалом.
— У подруги ночевала, и все, — беззаботно отмахнулась она. — Не маленькая.
— Угу… Не маленькая, — сказал Сергей, вспомнив ее бестрепетный взгляд, когда он накануне запер на ключ дверь комнаты и подошел к ней. — Конечно…