Он втайне рассчитывал, что отныне Сергей будет сторониться его. Во всяком случае, переступать порог кабинета только тогда, когда появится необходимость или он, Фатеев, вызовет его. Но Старцев пришел к нему буквально на следующий день после приказа о снятии его с должности начальника участка, буднично поздоровался и попросил подписать наряд на трубы. Казалось, он не чувствовал никакого унижения, не замечал соболезнующих взглядов ИТР. А когда в разговоре Фатеев старательно выделил обращенное к нему «товарищ мастер подземного ремонта», в темных глазах Старцева дрожала откровенная насмешка.
— Ты ж теперь непосредственно в бригаде. Гарантируй ремонт. Дерзай. Только спасибо скажем.
Фатеев ожидал вспышки, красных пятен на лице, грохота отодвигаемого стула. Ничего такого не случилось. Сергей весело взглянул на него.
— А мы уже экспериментируем. Разве вы не знаете? Было же решение техсовета. Или забыли?
Сергей ушел. Фатеев стал прохаживаться по кабинету. Как после такого… решение техсовета остается в силе? Что за чертовщина? Первым же желанием было вернуть его, потребовать объяснения. Но, поразмыслив, он махнул рукой: пусть его, хуже не будет. Все равно систему оплаты Старцев изменить не в силах. А так, глядишь, и пользу извлечем: увеличится, может быть, общий баланс межремонтного периода. Чем бы это дитя ни тешилось… Дитя ли? А вообще-то, главное в нефтедобыче — увеличение коэффициента нефтеотдачи скважин, и старцевскую возню с гарантией легко подвести под один из пунктов плана оргтехмероприятий по наращиванию добычи.
Дверь распахнулась, и в ее проеме возникла фигура Азаматова. И Фатеев вдруг подумал, что Азаматов не любит ездить в персональной «Волге» рядом с шофером — из-за дверцы торчал один лишь его нос. Сейчас, простоволосый, шуршащий бежевым плащом, начальник управления напоминал какого-нибудь заштатного кинооператора. Азаматов, усталый и хмурый, сел напротив Фатеева, отодвинул локтем кучу папок.
— Здоров, Алексей.
— Здравствуй, Закирыч.
Между ними давно установились прочные, обязывающие к откровенности отношения. За двадцать лет, постарев в бесконечных хлопотах, познав в избытке горечь потерь и счастье удач, они имели право говорить друг с другом без обиняков.
— Заскочил попутно. Был на водозаборе. Довели его до ручки. Воду — брать берем до тех пор, пока жареный петух в задницу не клюнул. — Он вытер платком вспотевшее смуглое лицо. — Попроси-ка принести что-нибудь из буфета. Освежающего. Можно пива.
Вскоре секретарь принесла две бутылки ледяного мартовского пива.
Жадно осушив одну, Азаматов поднялся.