— Да мы и так не разлей-вода.
— Я все-таки в лоб тебя спрошу: как ты относишься к идее Сергея насчет гарантийного ремонта? Только без уверток.
— Я не считаю это настолько серьезной проблемой, из-за которой стоило бы ломать копья. Рано или поздно изживет себя. Мы с Сергеем не раз спорили.
— Значит, Платон мне друг…
— …а истина дороже. Решение такой проблемы входит в компетенцию производственного отдела, экономистов, администрации. Не растрачивает ли себя Сергей попусту? А ведь умный инженер. Идеями набит всегда. Что, мало ему чисто административных хлопот? И, потом, здравый смысл…
— Ну, милый, если следовать здравому смыслу до конца, то на четвереньках ходить удобнее, логичнее — больше точек опоры…
— И, потом, Ахмет Закирович, я человек по характеру деловой, люблю конкретность. Осязаемость, что ли, во всем.
— Словом, прагматик.
— Называйте как хотите. А Серегина затея, знаете… Психологию людей не переделаешь за месяц. За всем не уследишь, это не завод.
Азаматов пристально взглянул на него — Андрей выдержал его колючий, чуть оценивающий взгляд.
— А все-таки Старцев прав. Нельзя укрываться от жизни за оградой из технических проблем. Ты читал в «Известиях» выступление главного инженера «Сосновскнефти»? Прочти, здорово перекликается с мыслями Старцева. Всегда нужны люди, делающие первый шаг. Согласен — Старцев горяч, путаник иногда, бьет наотмашь.
— Это-то я знаю…
— Тем более. Я повторяю, мы в преддверии больших перемен. Экономика, четкое планирование, техника настолько органично переплетутся между собой, что только успевай поворачиваться. А Старцев ищет. Видит завтрашний день. Мы неизбежно придем к технически и экономически четко обоснованному ремонту скважин. Пора кончать с анархией. И помогать Старцеву будем. Мы с тобой. Я вообще люблю ершистых и горячих. И сам не из покладистых башкир.
— Уж не думаете ли, что я ему палки в колеса буду ставить?
— Не думаю. Но тебе нужно быть чуть поменьше железобетонным. Не обижайся.
— Уж такой уродился.
— Подумай на досуге.
Дина опустила ноги на пол, открыла настенный шкаф, достала просторный узорчатый халат. Набросила на голые плечи, забралась с ногами в кресло. Вздрогнула: плоские бронзовые часы на стене начали бить шесть. В окне металось разлохмаченное со сна солнце, и застекленная часть двери отвечала ему сияньем. Дина зажмурила глаза.
Андрей лежал, повернув голову, выгоревшие волосы разбежались по подушке. Губы плотно сжаты, будто думает о чем-то напряженно, упорно. Две морщины на лбу загибаются к вискам. Одна рука огромная, с голубоватыми струнками жил откинута, другая заброшена за голову. Руки, которые недавно обнимали ее.