Мог ли он подумать, что подобные «мелочи» выльются в такой удар? Нет, какой идиот придумал, что «милые бранятся — только тешатся?»
Насчет того, кто ее муж, сомнений не было. Конечно, тот самый молодой поэт, с которым она познакомила его однажды — общительный, свойский парень, о стихах которого ходили разговоры. Римма несколько раз говорила о нем, о его явной симпатии к ней, телефонных звонках. «Я с ним в кино два раза ходила. И в ресторане обедала. Домой звал — не пошла: ты же бешеный. Знаешь, кто у него отчим?» — Она назвала фамилию директора крупного нефтехимического комплекса. Сергей, никогда не надоедавший ей чрезмерными посягательствами на ее свободу, воспринял ее флирт как очередное чудачество.
Перед отъездом Сергея на практику они поссорились. Но трудно было предположить, что ссора окажется действительно последней.
Прошлое всегда оттеняет настоящее, как бы высвечивает его. Сергей думал, что это все-таки, наверно, похоже на мужество — встретить ее через два года на улице, фамильярно положить руку на плечо, посмеиваясь, расспрашивать, как жизнь молодая, ощущая ладонью нежное тепло тела, близко заглядывать в черные глаза и в то же время запоздало отмечать, что крошечный пацаненок в синих штанишках мог быть твоим.
— Как все получилось, Римма? — спросил он, хотя вопрос вряд ли имел смысл.
— Сережа, договоримся на том, что я нашла более выгодную… удобную партию. Так обоим будет легче.
— У тебя есть время?
— Вообще-то…
— Ясно.
— Ничего тебе не ясно! — знакомо вспыхнула она. — Просто Алика нужно отвести к бабушке и самой на работу бежать.
Они сели в сквере под тем самым дубом, где любили сидеть когда-то.
— Римма, и все-таки…
— Я уже сказала.
— Не то.
— Довольствуйся сказанным.
— Я все же настаиваю, потому что обалдение не проходит до сих пор.
— Хорошо. Я боялась тебя.
— Боялась?
— Я не шучу. Если поглядеть со стороны, вроде бы все делалось по-моему. Но я поняла, что ты потакал мне как взбалмошной девчонке. Но до определенного срока. Стоило бы мне стать твоей женой — все. Ты очень властен и упрям. Я тоже с характером. Потом, ты уехал бы отсюда все равно, что и сделал. Сам говорил, что никогда не будешь кабинетной крысой и прочие такие штучки. А я не собираюсь менять специальность. Ты понимаешь, что я не могу без театра? Знала, что уговаривать тебя бесполезно. Вот ты, нефтяник, не пошел бы куда-нибудь в быткомбинат кастрюли чинить?
— А почему так внезапно? И та ночь?..
— Я же всегда была очень строгая — помнишь? Решила — как в омут. Чтобы ты был первый. Я же очень любила тебя, Сережа… Сколько глупостей, оказывается, можно натворить.