— Возможно. Для начала хватит и этого. Идите, — сухо ответил Изотов.
И Росляков ушел, удрученный не тем, что получил взыскание, а тем, что командир сам переживает его поступок.
Привычным взглядом окинув рубку, Изотов задержался перед склоненным над картой Волковым и сказал:
— Штурман, стихи сочинять умеешь?
Волков удивленно оглянулся на командира и, снова склонившись над картой, ответил:
— Баловался в училище нежной лирикой всухомятку. Стихи, говорят, получались. А что?
— Я вот, когда стоял на твоем месте, все пытался переделать песенку из кинофильма «Хроника пикирующего бомбардировщика»:
Будешь ты стрелком-радистом
И в душе пилот.
Будешь ты летать со свистом
Задом наперед.
— Так это надо вместе с комендором сочинять.
— Комендор под своим колпаком может повернуться, а штурманский стол к кормовой переборке намертво прихвачен.
— Попробую как-нибудь, сочиню задом наперед.
Изотов открыл в переборке круглую дверь и впрыгнул в соседний отсек. Впрыгнул, а не прошел. Немало хохотали матросы перехватчика, когда к ним приходил новичок или кто-нибудь с большого корабля. Он пролезал в дверь головой вперед, как мальчишка в дыру забора и сразу принимал не изящную позу. Руками опирался в настил одного отсека, а ноги болтались в другом. Краснея от натуги и досады, новичок полз на руках, протягивая свое тело, и обязательно застревал, зацепившись карманами или бляхой ремня за комингс. И когда с грехом пополам пролезал весь, то ударялся лбом в противоположную переборку, настолько мал был отсек.
Матросы и офицеры перехватчика хватались одной рукой за скобу над дверью, другой за кронштейн блока корабельной трансляции и резко подавали свое тело вперед, как гимнасты на турнике, и оказывались в соседнем отсеке. Во время прыжка надо было не задеть верхний край двери, иначе можно было остаться на всю жизнь курносым.
В отсеке Изотов застал радиометриста Гостюнного и электрика Лаптева. Они прикладывали к переборке небольшой грубо сколоченный фанерный ящик и о чем-то спорили. Увидев командира, они бросили ящик на палубу и вытянулись.
— Почему не отдыхаете после обеда?
— Да вот, товарищ старший лейтенант, прикидываем, как к этой переборке на подвесках телевизор приспособить.
— Телевизор? Он нам по штату не положен.
— Хочется же. Чем мы хуже других? Может, разрешите скинуться всей командой?
Изотов вспомнил, что один раз уже матросы обращались к капитан-лейтенанту Субботину с такой просьбой, и он отказал, заявив, что раз не положено по штату, то и ни к чему электронная самодеятельность, особенно на этом корабле, где каждый кубический дециметр объема дорог. Хватит телевизора и в клубе. Изотов вспомнил, что обещал команде никаких изменений в порядках, заведенных предыдущим командиром, не допускать… Сам-то он не сомневался, что многое изменит, но постепенно, по ходу дела. Кивнув на ящик, спросил: