Приземистый, коротконогий парень с блестяще карими, нахальными глазами, охотно потрусил вслед за прыткой Сонькой, все время пытаясь хватануть ее то за руку, то за плечо, но она ловко увертывалась.
Они подлетели к дяде Кириллу и Олегу, оба разгоряченные, с искрящимися неподдельным весельем глазами на зарумянившихся лицах, самую малость так окрапленных светлыми росинками.
Кузнец лишь покосился на Соньку и нахально-лупоглазого малого, а Олег, неприятно пораженный азартной игрой, затеянной взбалмошной бабенкой, проворчал угрюмо:
— Нашли тоже место… кобениться!
Сонька же, ни капельки не смущаясь, преспокойно, даже с превосходством, выдержала сердитый Олегов взгляд.
— Касатик, тебе еще рано записываться в свекры! — с невинной улыбочкой пропела она.
А остроглазый малый, стягивая через голову гимнастерку, так ладно сидевшую на нем, сказал незлобиво, обнажая в добродушной улыбке два ряда зубов — отменно крепких, один к одному:
— Принимай, Кирилл Силаич, пополнение!
«Ба-а, да это ж Тишка, племяш волобуевский! — ахнул Олег, исподтишка следя за коренастым, белотелым парнем, еще не успевшим загореть. — Где только Сонька подцепила этого пройдоху?»
Еще по осени, возвратясь из армии, Тишка сразу же пристроился в райцентре кладовщиком в сельпо. Мать его похвалялась соседкам, вытирая уголком головного платка синюшные губы:
— А он, Тиша-то мой, удачливый! Всю действительную просидел в продуктовом складе… как сыр в масле купался, и теперь тож… не пропадет!
«Такой и в огне не сгорит, и в воде не утонет, — опять подумал Олег — теперь уж с веселой усмешливостью. — Он из малости — самой пустяковой, и то выгоду извлечет. Даже вон солдатская гимнастерка и то на Тишку работает!»
Тем временем Тишка, азартно поплевав на ладони, схватился за вилы. И настойчиво повторил с видом эдакого прилежного работяги:
— Силаич, приказывай, какие нам занимать позиции!
Олег со скрытой издевкой в голосе сказал:
— Не знаю, как ты, дядя Кирилл, а я нашего Тишку не сразу признал… раздобрел знатно на сладких сельповских харчах!
И — уже Тишке:
— А сюда чего пожаловал? Или из кладовщиков турнули под изящное место?
Все так же весело скалясь, хитрущий Тишка в тон Олегу ответил:
— За что же меня турнут, ежели я передовик ударного труда? А в Актуши в отпуск… взял отпуск без сохранения содержания. Родному колхозу решил подмогнуть!
— Хо-хо! Гляди-ка ты! — воскликнул Олег, — Ну, и Тимофей… ни дать, ни взять — положительный герой советской литературы!
Утаптывая заложенный основательно стог, кузнец, не произнесший за все это время ни слова, наконец-то скупо бросил, покосившись на Соньку: